В субботу, 27 февраля, в России и Украине проходили памятные мероприятия, посвященные годовщине убийства российского оппозиционного политика Бориса Немцова. Один из соратников Немцова, заместитель председателя партии ПАРНАС ИЛЬЯ ЯШИН рассказал "Апострофу" о том, как идет расследование этого убийства, в котором был обнаружен "чеченский след". В этой связи ИЛЬЯ ЯШИН рассказал о роли главы Чечни Рамзана Кадырова в российской политике, а также о том, как, по его мнению, будут дальше разворачиваться события на востоке Украины.
- 27 февраля – годовщина убийства Бориса Немцова. Как вы оцениваете работу следователей, и чем, по-вашему, закончится расследование?
- Работу следствия я оцениваю как неудовлетворительную, несмотря на то, что в начале расследования были определенные поводы для оптимизма, и на первом этапе следствие работало довольно профессионально. Очень быстро были задержаны исполнители убийства, у меня нет сомнений в том, что за решеткой находятся действительно исполнители: и киллер, и некоторые его помощники, которые в частности осуществляли наружное наблюдение за Немцовым.
Однако когда стало понятно, что следы убийства ведут к очень высокопоставленным организаторам и самое главное заказчикам, когда стало понятно, что эти люди облечены высокой государственной властью, следствие начало стопориться, и, в конце концов, прекратило работу в этом направлении. Был сменен руководитель следственной группы, и уголовные дела были доведены до ума только по исполнителям. Сами же заказчики и организаторы на сегодняшний день не представляют никакого интереса для Следственного комитета, и благодаря прикрытию на самом высоком государственном уровне, они могут чувствовать себя абсолютно безнаказанными и неуязвимыми. Ключевой итог заключается в том, что эта беспомощность правоохранительных органов и силовых структур нашей страны явно стимулирует новые политические убийства. Потому что когда заказчики остаются на свободе, они понимают, что могут убивать, и им ничего за это не будет.
- За этот год отношение к памяти Бориса Немцова как-то изменилось в России?
- Для многих Борис Немцов стал символом демократической, свободной, нормальной страны, за которую он боролся, о которой мечтал, за которую он, в конце концов, отдал свою жизнь. Вы видели, сколько людей вышло на Марш памяти Немцова - в Москве было 100 тыс человек, десятки тысяч - в Санкт-Петербурге, в других российских городах. Каждый день, в течение всего года, люди продолжают приносить цветы на место убийства Бориса Немцова, несмотря на акции вандализма, несмотря на то, что периодически сторонники власти и службы ЖКХ совершенно варварским способом рушат этот народный мемориал. Но люди раз за разом приносят цветы, ставят портреты Бориса Немцова, устанавливают российские флаги на месте его убийства. Все это говорит о том, что для огромного количества людей его убийство стало личной трагедией. Я уверен, что Немцов, конечно, останется в истории нашей страны как человек, отдавший свою жизнь за то, чтобы Россия была нормальной европейской демократической страной.
- В то же время Государственная Дума в этом году опять отказалась почтить память Немцова минутой молчания. Что это, по-вашему, коллективное отсутствие морали?
- Да, именно, коллективное отсутствие морали, коллективное отсутствие каких-либо представлений о любых человеческих нормах, неуважение памяти своего бывшего коллеги, а Немцов был руководителем фракции в Государственной Думе, занимал пост вице-премьера Российской Федерации. Такое демонстративное неуважение к мертвому делает нынешний состав Государственной Думы, за малым исключением, буквально по пальцам можно пересчитать приличных депутатов, просто настоящим позором России. И я надеюсь, что избиратель на следующих выборах сделает соответствующие выводы.
- Как известно, в убийстве Немцова был обнаружен "чеченский след". В этой связи нельзя не вспомнить, что на днях вы обнародовали доклад "Угроза национальной безопасности", посвятив его главе Чечни Рамзану Кадырову. Вы назвали республику "обособленным чеченским халифатом", у которого свои законы и традиции и который получает миллиардные субсидии из российского бюджета. Во сколько в среднем обходится содержание Чечни по вашим подсчетам? И надолго ли хватит в бюджете денег для финансирования республики?
- Это огромные деньги. Чечне, как крупнейшему получателю дотаций из центрального бюджета, на протяжении последних десяти лет в среднем в год давали порядка 59 млрд рублей (около 800 млн долларов). Плюс, непосредственные траты государственных корпораций, федеральных органов власти; чеченская полиция, которая, по сути, стала личной гвардией Рамзана Кадырова и которая также финансируется напрямую из федерального бюджета. Это огромные деньги, и это единственная связь Чечни, как кадыровского режима, с РФ. Путин продолжает отправлять эшелоны денег в Чечню, притом, что кадыровский режим давно уже вышел, по сути, из российского правового поля.
- Вы говорили, что задача доклада – открыть глаза российскому обществу. Какой реакции, каких действий и от кого вы ждете?
- Наша задача – изменение общественного мнения, оказание давления на Путина, чтобы он, наконец, начал решать эту проблему. Я прекрасно понимаю, что именно Путин несет ответственность за тот режим, который установился в Чечне, это прямая вина Путина, результат попустительства, результат его политики на Северном Кавказе. Но эта политика угрожает всем: и оппозиционерам, и сторонникам власти. Кадыров, ведь, угрожает не только лидерам оппозиции, он публично обещает стрелять на поражение в сотрудников силовых структур, которые действуют в Чечне без его разрешения, он угрожает российским судьям, российским чиновникам, он угрожает всем, и в этом смысле Кадыров действительно является угрозой национальной безопасности. Поэтому наша задача – поставить этот вопрос в национальную повестку, сделать так, чтобы Путину постоянно напоминали об этой проблеме, не давали ее замалчивать, наша задача – стимулировать российскую власть к тому, чтобы эта проблема начала решаться.
- Этот конфликт, который случился у Кадырова с федеральными силовиками, когда он пригрозил расстрелом сотрудникам правоохранительных органов из других регионов, если они появятся в Чечне и будут работать там без его ведома, это как-то может повлиять на его будущее?
- Послушайте, этот конфликт – не первый. Конфликт Кадырова с силовиками длится фактически с момента формирования кадыровского режима. Были эпизоды, когда Кадыров заваривал ворота Управления ФСБ России в Чечне, были стычки с федеральными силовиками вплоть до перестрелок.
- А почему он заваривал ворота?
- Там был эпизод, когда Кадырова не пустили в здание Управления ФСБ Чечни в сопровождении его охраны, попросили его охрану остаться за дверями. И возмущенный Кадыров устроил такую акцию протеста, он заварил ворота управления, заблокировав таким образом сотрудников, которые находились внутри. И ситуация разрешилась только благодаря личному вмешательству и личному звонку Кадырову тогдашнего директора ФСБ Николая Патрушева. Это не первый эпизод. Такое наглое демонстративное поведение – это норма в отношениях с представителями федеральных властей. Кадыров, по сути, признает авторитет только одного человека - Владимира Путина, но и здесь есть определенное лукавство, потому что для Кадырова он остается авторитетом до тех пор, пока в Чечню идут эшелоны с деньгами из федерального бюджета. Если этот денежный поток начнет мельчать, я совершенно не уверен, что Кадыров будет сохранять такую же лояльность Путину, которую он демонстрирует сейчас.
- Ему уже столько сошло с рук, как вы думаете, зачем Путину Кадыров?
- Путин не видит альтернативы решению чеченской проблемы, он считает, что такова плата за мир. Но проблема заключается в том, что это явная ошибка, и Путин, по сути, закладывает на Северном Кавказе такую бомбу замедленного действия, которая может рвануть при любом политическом кризисе, любой политической турбулентности. Кадыров обладает очень крупной и боеспособной региональной армией и может мобилизовать порядка 30 тыс штыков. Он получает огромные политические, финансовые ресурсы и способен диктовать свою волю федеральному центру. Это все – результат политики Путина на Северном Кавказе, Путину кажется, что это – плата за мир, но на самом деле это формирование условий для новой войны, которой, я надеюсь, все же, удастся избежать.
- В субботу Кадыров заявил, что его время, как руководителя Чечни, подошло к концу. Заявления о скорой отставке - это тоже лукавство?
- Это заявления о лояльности лично Путину, никакой другой лояльности Кадыров никогда никому не демонстрировал. Я вижу в этом определенное лукавство и выгоду для Кадырова, потому что все эти признания в любви и преданности Путину окупаются очень большими деньгами. Если Кадырову перестанут платить, я вполне допускаю, что риторика изменится.
- В конце доклада вы перечислили 20 вопросов Рамзану Кадырову, есть ли у вас какие-то факты, документы, свидетельства (с которыми можно обращаться в суд), ведь эти вопросы – своего рода обвинения?
- Вопросы я формулировал в финале, они представляют собой сухую выдержку из всего текста доклада, с которым вы можете ознакомиться. Эти вопросы прямо вытекают из остальных глав этого доклада, практически каждый тезис в этом докладе подтвержден либо ссылкой, либо документом, либо другими доказательствами. За каждое слово в этом докладе я готов отвечать, в том числе и в уголовном порядке, в том числе в суде. Я, кстати, не исключаю, что те или иные чеченские чиновники решат обратиться в суд, но я считаю, что моя позиция юридически абсолютно незыблема, и при необходимости буду защищать ее.
- Мы видим, что на востоке Украины поддержка сепаратистов Кремлем становится менее ощутимой, хотя все еще имеет место. Похоже ли это на попытку выстроить что-то вроде путинско-кадыровских отношений, безусловно, не с такими финансовыми вливаниями, но есть ли попытка поддержать лояльных Кремлю сепаратистов на востоке?
- Я не вижу здесь параллелей. На Донбассе скорее развивается приднестровский сценарий, когда формируется такое протогосударство, непризнанное даже в России, которое является, по сути, рычагом давления на Украину и механизмом влияния на внешнюю и внутреннюю политику этого государства. Путину очень выгоден Донбасс в том виде, в котором мы видим его сейчас. Это фактор постоянной напряженности внутри Украины, который позволяет Путину шантажировать украинское руководство, ему выгодно сохранять ситуацию в виде такого тлеющего костра, который в любой момент может разгореться, если подлить туда горючего, или стать меньше, если Украина будет вести себя в соответствии с путинскими интересами.
- Но силы у Кремля для того, чтобы сохранять эту нестабильность на Донбассе и в то же время вести войну в Сирии еще есть?
- Сирия и Донбасс – это разные вопросы.
- Но это в любом случае и финансовые вливания, и военное присутствие.
- Пока, в обозримой перспективе, я думаю, что возможности для поддержания нестабильности на Донбассе у Кремля сохраняются.