Ветеран АТО, один из лидеров УНА-УНСО, Игорь Мазур ("Тополя"), которого задерживали в Польше по запросу российского Интерпола, рекомендует украинцам не путешествовать в страны, которые "заигрывают" с РФ. О причинах своего задержания, о своей деятельности в Чечне в период первой войны с Россией, а также о том, в какие именно страны не стоит ездить ИГОРЬ МАЗУР рассказал в интервью "Апострофу".
- Расскажите как происходило задержание, как с вами обращались?
- Таможня - это не то место, где тебе объясняют, почему тебя задержали. Я отдал свой паспорт на сканирование, а девушка, которая работала у компьютера, позвала офицера. Он подошел и тоже посмотрел на компьютер. Офицер попросил меня отойти в сторону и показать вещи. Я показал ему свои вещи. Далее он попросил меня подождать на месте. Все кто ехал автобусом уже прошли таможню и ждали меня. Затем меня провели в центральный корпус и тоже попросили подождать.
- Раньше вы уже сталкивались с такими проблемами?
- Да, в мае меня не впускали в Польшу, потому что на меня было представление от немцев. У них есть список SIS (Schengen Information System - "Апостроф") В этом списке указываются лица, которым не желательно пребывание в ЕС из-за того, что они принадлежат к экстремистским организациям. У меня поляки спрашивают: "Ты Азов"? "Нет, говорю, не Азов". "Ты экстремист?" "Нет, не экстремист". Но тогда меня не пустили, потому что немцы подали на меня, как на экстремиста. Я тогда пришел выяснять ситуацию в польское посольство. Оказалось, что немцы внесли меня в список с подачи русских, за то, что УНСО и "Правый сектор" считаются в РФ экстремистскими организациями. В этот список также включены Сергей Стерненко (глава одесской ячейки "Правого сектора" в 2014-2017 году. - "Апостроф") и другие ребята. Поляки написали немцам большой материал про меня и про УНСО. О том, что мы работаем над черноморско-балтийским сотрудничеством, ищем пути для сближения польско-украинского народов. Поляки попросили немцев убрать меня из этого списка и немцы убрали. Для того, чтобы подтвердить, что у меня все в порядке с ЕС, мне поставили польскую визу в биометрическом паспорте. В этот раз я решил, что проблема опять с SIS и подумал, что придется снова возвращаться в Украину.
- А в этот раз вас задержали...
- Да, офицер мне сказал, что я задержан. Я спросил у него, почему. "По поводу вас есть приказ от Интерпола". У меня была информация о том, что в 2014 году в отношении меня было открыто уголовное дело, но Международный Интерпол не принял его во внимание, потому что это было преследованием за военную и политическую деятельность. Поэтому я спросил, это представление от Международного Интерпола? Как оказалось, представление было чисто от российского Интерпола, в обход международного. Я спрашиваю, а разве так можно? Говорят, если в компьютере есть, значит можно. Дальше я снова ждал, но уже работников спецслужб, которые ехали из города Холм. Пока у меня не забрали телефон, я позвонил полякам и нашим и предупредил, что у меня есть проблемы с российским Интерполом. Я требовал нашего консула. Ко мне пришел еще один офицер и потребовал мой телефон. "На каком основании?" "Вы, как задержанный, вправе позвонить или адвокату, или родным". Тогда я сказал, что имею право позвонить консулу. Позвонил Андрею Мамалыге, который был моим адвокатом во время акции "Украина без Кучмы". Затем у меня забрали телефон. Через час приехал консул из Люблина, мы с ним поговорили и он обратился к Андрею Дещице (посол Украины в Польше, - "Апостроф").
Дещица вышел на польскую прокуратуру, и организаторов конференции, посвященной годовщине независимости Польши и украинно-польско-литовскому сотрудничеству в сфере противостояния российской агрессии. На этой конференции должна была быть Малгожата Госевская, которая приезжала к нам на фронт с волонтерской помощью нашему 131 разведбату, ОУН им. Николая Коханивского и другим нашим подразделениям. Она сразу же сказала, что готова взять меня на поруки и заявила, что ни в коем случае Польша не отдаст меня России. Также она попросила воздержаться от акций у польского посольства, потому что это сыграет на руку России, которая сделает из этого отрицательную картинку для Украины. Польша должна была меня задержать, потому что такова процедура. Далее Россия должна была в течение 7 дней передать польской стороне документы, подтверждающие, что я совершил преступления.
- Россия передала документы?
- Россия должна была передать документы в течении недели. Прошло десять дней, а документов не было. (На 02.12.19 документов со стороны РФ все ещё нет - "Апостроф"). Россия заявила, что отправила их дипломатической почтой. Тогда польской Интерпол и украинский Интерпол "наехали" на Международный, а уполномоченная Верховной Рады по правам человека Денисова обратилась в МИД, МВД и центральный офис Интерпола снял меня с красной ленты. Но консул все равно посоветовал мне покинуть Польшу. Если будут гарантии, что меня не арестуют, то я могу поехать в Польшу, в том числе и на судебный процесс.
- Россия обвиняла вас в ведении военных действий в Чечне, можете рассказать что вы там делали?
- Мы были там, чтобы показать как происходила агрессия российских войск. Мы помогали делать материалы иностранным и украинским журналистам. Мы были с оружием в руках, потому что охраняли журналистов в тех местах, где шли боевые действия. Наша безопасность и безопасность наших журналистов были для нас приоритетом. У нас были удостоверения журналистов украинских изданий УНА-УНСО: "Обрій", "Замкова гора" на тот случай, если мы попадем в плен. Эти удостоверения должны были гарантировать, что нас не расстреляют, хотя могли, конечно, и расстрелять. Главной нашей задачей было то, чтобы не убили и не ограбили наших журналистов или чтобы они не зашли на территорию, контролируемую российскими войсками. Мы немножко знали Грозный, знали куда можно ходить, а куда нельзя, могли показать остатки "Града", кассетных бомб и других запрещенных для использования в городе видов оружия. Также мы показывали кварталы города, которые были полностью уничтожены российской авиацией. Такими средствами Россия продвигалась вперед. Многие оставались под завалами, но никто не выкапывал их из этих руин.
- Вы кому-то помогали?
- К нам приезжали какие-то казачки, женщины. Они искали с фотографиями своих детей, оказавшихся в плену. Им кто-то говорил, что есть украинцы, которые знают все о пленных, находящихся у Басаева или Радуева или у других полевых командиров и, если нас очень сильно попросить, то мы можем договориться об их освобождении. Честно говоря, мы им немного помогали, потому что порой мамы приходили, падали перед нами на колени, клялись, что никогда больше их дети оружие в руки брать не будут. Мы просили чеченцев, а те из-за этого возмущались. Они удерживали российских пленных, надеясь обменять их на своих бойцов, а из-за нас им приходилось отдавать их просто так. Российские упреки в том, что мы там кого-то пытали - лживы. Иногда мы даже спасали россиян. Чеченцы тоже бывают разные, отдельные люди у штабов издевались над русскими пленными. А по российскому уголовному делу проходило, будто я черенком от лопаты насиловал русских солдат, а Николай Карпюк перерезал им горло. И что это происходило почти конвейером.
- Это те обвинения, которые звучали раньше?
- Да, на суде их сняли, потому что адвокаты и российские правозащитные организации дали информацию, что ни одного подобного факта изнасилования или перерезания горла зимой-весной 1995 года не было. Такие факты фиксировались во время Второй Чеченской, когда начались партизанские действия и в Чечню приехали ваххабиты. А в начале Первой Чеченской войны не было ни одного такого эпизода, когда бы нашли тело российского солдата с травмами, которые указывали бы на издевательства или перерезание горла.
- А откуда появились такие обвинения?
- Все это рассказывал Александр Малофеев (член УНА-УНСО, которого признали виновным в России - "Апостроф"). Он наговорил о том, как я убивал, как Карпюк убивал, как Яценюк убивал, как Тягнибок убивал, как Ярош убивал. Все это легло в основу уголовного дела. Сначала в деле фигурировал даже Юрий Шухевич. Слепой Юрий Шухевич тоже "убивал" русских солдат... Также в убийствах обвинялся председатель исполкома УНА-УНСО Ярослав Лагнюк, которому в 1995 году было 3,5 года. А по материалам дела этот Малофеев рассказывал, что он (Лагнюк) пытал солдат и принимал участие в боевых действиях. Они даже не посмотрели на год его рождения. А в чем обвиняли Яценюка? Ведь шел 2014 год. Россия подавала Революцию Достоинства как государственный переворот, мол, бандиты пришли к власти, а кто такой Яценюк? Бандит. Россияне взяли нашу фотографию из Грузии, моего товарища Влада Мирончука нарисовали стрелочку и подписали - "Яценюк". Меня на этом фото не было, поэтому они нарисовали стрелочку на самого высокого и подписали ее - "Мазур". Самым высоким оказался Николай Березовой, муж Татьяны Чорновил, который погиб в Иловайске. На первой странице российского документа виден крест УНСО, а сверху написано - "Конгресс украинских националистов". Эти дебилы даже сфальсифицировать нормально дело не могут. Детей делают террористами, а Яценюка сделали моим подчиненным, поскольку, по их версии, я и Бобрович (Валерий Бобрович, руководитель Главного штаба УНСО - "Апостроф") были командирами и мне подчинялись два брата Тягнибоки, Ярош и маленький Ярик Лагнюк. Раньше были сыновья полка, а теперь получается, что у нас детский сад был в подчинении.
- На что рассчитывали россияне?
- Ситуация могла затянуться, они могли предоставить одни документы, а потом сказать, что добавят еще. Расчет мог идти на то, что я буду сидеть в Польше в том же консульстве, тратить деньги на адвокатов, а семья будет нервничать. Когда с меня сняли с красной линию, то сняли и Яценюка, и Тягнибока, потому что выяснилось, что россияне параллельно подали 25 октября документы и по ним. Это было примерно за десять дней до моей поездки в Варшаву. Они знали, что я должен ехать.
- Журналисты выяснили, что по запросу России в Польше были задержаны еще 19 украинцев. Что вам известно о них?
- Двое или трое из них являются участниками АТО, один из них год назад вернулся в Украину. Честно говоря, "политических" там нет. Там есть парень, который сбил машиной человека насмерть, но поскольку он участник АТО, поэтому ясно, что в России, его будут преследовать не столько за того человека, сколько за то, что он является участником АТО.
- Как украинцам действовать в ситуации, когда их задерживают за границей? К кому обращаться?
- Думаю, что многое зависит от страны. Если бы я попал, не дай Бог, в Сербию, меня могли бы прямым рейсом в Россию отправить. Турки тоже сейчас играют с Россией в какие-то игры, поэтому даже не знаю чего ждать тем украинцам, которые едут туда отдыхать. Я бы посоветовал не ездить в государства, которые заигрывают с Россией. Мы в Италии имеем дело Маркива. А теперь с Россией начинают заигрывать и французы. В 1938 году играли с Гитлером, отдавая по кускам Чехословакию, а сейчас они играют с Путиным вокруг Украины. Это тоже может закончиться большой войной. Эта война уже идет.
- Что может сделать наше государство для защиты украинцев за границей?
- Есть идея создать межгосударственные комиссии. В такую комиссию могли бы войти представители МИД, представители Министерства внутренних дел. Они между собой договариваются, что в случае запросов от России наш гражданин не выдается. И если есть какие-то реальные действия, то его за эти преступления судит Украина. Аналогичные обязательства на себя могла бы взять и мы. Такие же соглашения можно заключить с литовцами, венграми, румынами. Заодно и поглядим, насколько венгры и румыны являются нашими союзниками в этих вопросах. Насколько они готовы защищать наши тылы. Например, поляки прекрасно понимают, что если Россия оккупирует Украину, то следующей будет Польша.
