Украина сегодня напоминает разбитый войной прифронтовой поселок: многие из "мобилизованных" на политический и идеологический фронт хотят успеть заработать, пока в стране идет война (или выборы), пробраться к кормушке, громче всех прокричав красивый лозунг про глобальные мир, единство и борьбу с коррупцией, а мирное население с усталостью и раздражением вынуждено наблюдать, как их продолжают грабить, не надеясь на то, что виновные в грабежах когда-то будут наказаны.
На длинных улочках прифронтовых Песок (Донецкая область) есть немало дворов, где не осталось железных ворот. Их сняли и увезли. Скорее всего, на металлолом. На тех, которые уцелели, где-то виднеются надписи "Живут люди!", всегда с отчаянным восклицательным знаком, хотя, на самом деле, уже давно не живут, а значит, и этот металл тоже скоро могут демонтировать; на других — лишенные всяких эмоций "Продам" и номера телефонов. Все вокруг: и заборы, и дома, и чудом оставшиеся на своем месте ворота — сплошь в дырах; многие месяцы военных действий превратили поселок в скорбный музей под открытым небом, где каждый экспонат — это история о том, как в одночасье рушится чья-то жизнь, а кто-то умудряется на этом заработать. То, что не уничтожила война, разграблено.
Пески сейчас во многом напоминают страну в целом, складывается впечатление, что мы уже не один десяток лет живем по жестоким законам военного времени, и вроде бы лозунги у нас такие правильные, и все декларируют борьбу за правое дело, но всегда найдутся те, кто под шумок попытается безнаказанно нагреть на этом деле руки.
Мародерство — это, увы, неотъемлемая составляющая зоны боевых действий. Грабят и свои, и военные, не стесняются, иногда даже делают это на глазах хозяев — что может противопоставить одинокая пенсионерка человеку с оружием? В самом начале выносили ценности поприличнее — бытовую технику, плазмы и прочее. Со временем перестали гнушаться и мелочевкой — ложками и вилками, посудой и постельным бельем. Мародерам там никто не мешает, их редко ловят за руку и уж точно не наказывают. Когда мы написали информационный запрос в Военную прокуратуру этим летом по поводу возбуждения уголовных дел по факту мародерства в зоне АТО, ведь каждую поездку таких историй приходится выслушивать немало, в редакцию пришел ответ — таких дел нет. То есть ни по одному факту грабежей в населенных пунктах вдоль линии фронта за долгие месяцы войны не было ни одного уголовного судопроизводства! При том, что самые "урожайные" в этом плане месяцы уже позади, все уже утилизировано, сменило владельца и вывезено. Командиры подразделений даже если и знают о таких фактах, как показывает практика, не сдают своих. В лучшем случае, если очень повезет, со скрипом возвращают награбленное подчиненными.
Впрочем, тут, вдали от войны, мы тоже не слышим об уголовных делах для тех, кто годами "отжимал" чужое и отметился в банальном бандитизме. Максимум, на что способна система — устроить шоу с арестом и выведением из зала перед объективами теле- и фотокамер, но даже этих лиц, заявленных для публичной порки, она не может довести до справедливого приговора.
Отличие зоны АТО от остальной части страны заключается лишь в том, что там все по-простому, там, как нигде, сразу вылезает наружу настоящая человеческая природа, то, что в мирной жизни не принято с наглостью выставлять напоказ. Тех, кто принципиально не зарится на чужое — единицы.
Таким же пышным цветом, как и на мирной земле, на фоне цветет коррупция и контрабанда. Конечно, тут она имеет свою специфику. В зоне АТО зарабатывают на металлоломе, контрабанде леса, продуктов, акцизных товаров, наркотиков, похищениях людей, любого из которых можно, в принципе, обвинить в сепаратизме даже без доказательной базы, а потом вернуть родным за выкуп. Эти рынки постоянно делят, за них бьются, в конфиденциальных разговорах волонтеры рассказывают, что в схемах задействована вся силовая цепочка, до самого верха.
Если кто и попадается на горячем, то, само собой, начальство не сдает. Все повязаны намного серьезнее, чем даже в лихие 90-е, потому что количество вооруженных до зубов, в том числе тяжелой военной техникой, в разы больше. Представьте себе закарпатских контрабандистов, у каждого из которых имеется своя маленькая армия.
Привычка отжимать и подминать под себя с помощью грубой силы и автомата имеет место не только в зоне АТО. Недавно мне рассказали историю, как в Днепропетровской области поле подсолнухов, принадлежавшее одному фермеру, не поделили между собой местные бандиты и бойцы одного из добровольческих батальонов, которые даже территориально уже давно должны были дислоцироваться в другом месте. Приехали силовики, разоружили и положили носом в землю и тех, и других.
В мирной жизни подобных "отжимов" тоже хватает, просто они не такие квадратно-гнездовые и наружу выплывают реже. А если это и случается, то участники всегда могут договориться и полюбовно решить вопросы. Те, кто годами чувствовал себя в этом зверинце комфортно, ненадолго прижали уши, испугавшись событий двухгодичной давности, но потом увидели, что опасности-то, собственно, никакой, все путем, как и прежде, расправили плечи и вернулись к новому старому.
Согласно исследованию TNS On-line TRACK, которое провели в мае этого года, в ТОП-5 самых коррумпированных госорганов, по мнению украинцев, входят милиция, прокуратура, медицинские учреждения и ГАИ. Почти вдвое упал рейтинг действующего президента по сравнению с результатом президентских выборов. Зато значительно растет число тех, кто хочет бежать от системы за границу на постоянное место жительства. Социологи уже заявили о новой массовой волне эмиграции. Согласно данным той же TNS, 61% украинцев, живущих в городах, сегодня задумывается о переезде за границу. Как люди в зоне АТО бежали от войны, так и те, кому посчастливилось жить в мирном регионе, хотят уехать из страны, потеряв веру в какие-то изменения. Ведь сколько ни пиши на каждом доме "Живут люди!", это вряд ли может защитить от тех, кто готов средь бела дня "отжимать" чужое добро и топтаться по чужим правам, демонтировать на металлолом ворота и "тырить" по набитым карманам чужие ложки и вилки.
