Организовав наступление в Сирии, Турция сумела выполнить целый ряд тактических и стратегических задач. Анкара помешала объединению курдских анклавов, достигла тактического взаимопонимания с Вашингтоном, сохранив конструктивные отношения с Россией, и продемонстрировала свою важную роль в урегулировании Сирийского конфликта. Именно поэтому наступление турецких войск 24 августа можно считать успешным во всех отношениях, считает аналитик Международного центра перспективных исследований по вопросам международных отношений Вячеслав Голуб.
На рассвете 24 августа, когда украинцы готовились к празднованию 25-й годовщины своей независимости, внимание международного сообщества вновь было приковано к событиям на Ближнем Востоке. В 4 часа утра турецкие вооруженные силы вместе с бойцами оппозиционной к режиму Башара Асада Свободной Сирийской Армии (ССА), а также при поддержке авиации сил международной коалиции во главе с США вторглись на территорию северной Сирии. Целью военной операции было провозглашено обеспечение безопасности государственной границы и вытеснение с прилегающей к Турции территории боевиков Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ), которые в последнее время увеличили количество терактов на турецкой территории. В тот же день турецкие и оппозиционные сирийские подразделения отбили у ИГИЛ важный оплот — город Джераблус. Боевики в результате этого потеряли контроль над последним пунктом пропуска через турецкую границу и важный путь снабжения для своей армии.
Анкара имела объективные причины к вторжению. 20 августа в результате взрыва на свадьбе на юго-востоке Турции погибли 54 человека. В данном теракте власти страны обвинили ИГИЛ. Двумя днями позже в результате атаки боевиков Рабочей партии Курдистана погибли 5 турецких военнослужащих и 1 гражданский. Учитывая это, вторжение в Сирию было направлено, в том числе, и против сирийских курдов. Ведь курды, которые проживают на территориях Турции, Ирана, Ирака и Сирии, являются самым большим национальным меньшинством на Ближнем Востоке, которое не имеет собственного государства. Однако этот народ не отказывается от идеи создания независимого государства, помня о героической борьбе своих предков за свободу и самоопределение в течение ХХ века. А Турция уже длительное время выступает против этого.
Таким образом, вторжение Турции следует рассматривать в более широком геополитическом контексте и с учетом баланса сил в регионе. В последнее время сирийские курды, которые выступают важными союзниками США в борьбе против ИГИЛ, демонстрируют успехи в противостоянии с террористами и активно продвигаются в направлении турецкой границы, что вызывает недовольство официальной Анкары. Если взглянуть на карту сирийского конфликта, то на северо-востоке и северо-западе страны выделяются два курдских анклава, которые изолированы друг от друга полосой территории ИГИЛ. Турция явно не заинтересована в объединении этих территорий, ведь на противоположной стороне границы живут турецкие соотечественники сирийских курдов. В случае консолидации сирийских курдов на фоне возобновления борьбы их турецких собратьев против официальной Анкары это может стать большой угрозой безопасности Турции. Ведь хаос в Сирии курды могут использовать как благоприятный момент для создания собственного государства в составе части территорий сопредельных государств, населенных преимущественно курдами. Прецедент создали США еще в 2003 году, когда со свержением режима Саддама Хусейна в Ираке союзные Вашингтону иракские курды в качестве вознаграждения за свое участие в войне против диктатора получили автономию на севере страны. Похожая ситуация наблюдается сейчас в Сирии, и Турция это осознала. Интересам Анкары соответствует создание на севере Сирии буферной зоны, заполненной лояльной к Турции сирийской оппозицией.
Вторжение в Сирию также касается и будущего отношений в треугольнике Турция – США – Россия. США пытаются балансировать в своих отношениях с обоими союзниками – Анкарой и сирийскими курдами, которые между собой являются заклятыми врагами. Очевидно, что Вашингтон взял курс на примирение с Анкарой после недавнего ухудшения отношений в связи с неудачным военным переворотом в Турции, в организации которого обвинили политического и религиозного деятеля Фетхуллаха Гюлена, проживающего в Калифорнии. В пользу этого утверждения свидетельствует ряд фактов. Так, интервенция Турции осуществлялась под прикрытием авиации США, хотя ранее Вашингтон отказывался это делать. США официально поддержали военную операцию, а вице-президент Джо Байден совершил визит в Анкару. США учли требование Турции, заставив сирийских курдов передислоцироваться к востоку от реки Евфрат, оставив Джераблус и прилегающие к нему территории. Таким образом, Вашингтон продемонстрировал свою готовность восстановить прежнюю положительную динамику двусторонних отношений. К этому также подтолкнуло и недавнее сближение Анкары и Москвы. В частности, Турция уже не настаивает на немедленном отстранении Башара Асада от власти, а признает его важную роль во время переходного периода. Схожей позиции придерживаются и в Москве. И реакция России на вторжение не была слишком категоричной. Она лишь выразила "глубокую обеспокоенность" по поводу нарушения сирийского суверенитета. Это наталкивает на мысль, что вторжение Турции было заранее согласовано с Москвой и намечается тенденция к выработке компромисса относительно Сирии всеми заинтересованными сторонами.
Таким образом, благодаря вторжению Турция достигла значительных тактических и стратегических результатов. Она оттеснила за Евфрат курдов, помешав соединению обоих курдских анклавов, и заручилась поддержкой США в этом вопросе. Анкара продемонстрировала свою важную роль в урегулировании сирийского конфликта, которую нельзя не учитывать. А также достигла тактического взаимопонимания с Вашингтоном в принципиальных для себя вопросах, сохраняя конструктивные отношения с Россией. Маловероятно, что Турция будет принимать полноценное участие в военном конфликте, ограничившись локальной операцией. Но слово Анкары за столом переговоров уже точно будет учтено.
