Прошлая неделя оказалась довольно насыщенной в плане событий, связанных с проблемами международной безопасности. В Брюсселе состоялось двухдневное заседание министров обороны стран – членов НАТО, а на его фоне президент России Владимир Путин и министр обороны РФ Сергей Шойгу наперебой хвастались военными достижениями своей страны.
"Апостроф" попросил российского военного обозревателя ПАВЛА ФЕЛЬГЕНГАУЭРА, присутствовавшего на встрече министров обороны стран НАТО, прокомментировать итоги заседания и высказывания Кремля.
- Расскажите, какие основные тезисы обсуждали на встрече министров обороны стран НАТО?
- Как обычно – Ирак, Афганистан и самое главное – угроза от развертывания Россией не стратегических ракет двойного назначения, которые могут нести ядерный заряд. Главная проблема состоит в том, что никто, кроме российского генштаба, не знает, на каких ракетах стоит "специальная" боевая часть, а на каких - обычная. Это не регулируется никакими договорами, что создает неопределенность и непрозрачность.
Не знаю, случайно ли так вышло, но во время совещания НАТО в Москве 11 февраля выступил министр обороны РФ Сергей Шойгу. Он заявил, что идет ускоренное развертывание крылатых ракет большой дальности и что с 2012 года их количество увеличилось в 30 раз, что соответствует заявлениям НАТО. Правда, он упомянул о ракетах наземного базирования, что свидетельствует о том, что Россия нарушала договор РСМД. В общем, несколько перехвастал.
Тем не менее, угроза от России существует, Кремль продолжает такие ракетные комплексы развертывать, а на Западе их нет. У американцев остались крылатые ракеты "Томагавк", но они все неядерные – ядерный вариант во время правления Барака Обамы ликвидировали полностью.
- Значит ли это, что Западу нечего противоставить России?
- Запад хоть и говорит, что собирается противостоять, но пока все решения носят негативный характер. Во-первых, они решили, что пока не будут развертывать ракеты по принципу "по одной на каждую русскую". А во-вторых, решили, что пока не будут развертывать на европейской части никакого ядерного вооружения. Говорят, что существует большая угроза, а что делать – непонятно.
Согласие есть ничего не делать. Нет ни политической воли, ни технических возможностей, чтобы принимать какие-то меры. Исключение - американцы развернули на стратегических подлодках некоторое количество боеголовок малой мощности на ракетах "Трайдент". Это сделали на тот случай, если со стороны России будет ядерная эскалация, ограниченный ядерный удар по Европе – чтобы не бить сразу со всей мощи 200 килотоннами, а использовать, например, 5 килотонн. Всего сделали 50 таких боеголовок. Они будут выполнять роль тактического ядерного ракетного ответа. Это будет средство сдерживания, пока американцы через несколько лет не создадут новое поколение неядерных ракет.
- Во время заседания комиссии по внесению изменений в Конституцию РФ Владимир Путин сказал, что в России разрабатывают новое оружие, совершеннее ядерного. О чем могла идти речь?
- У нас действительно есть такое оружие – например, развернуты боевые лазеры "Пересвет". Видимо, Путин именно его имел ввиду. Но у лазера все равно есть ядерная силовая установка. У российского ядерного оружия мощность большая, но это компенсируется неточностью наших ракетных систем. Американцы тоже будут частично отказываться от ядерного оружия в пользу более высокоточного. Потому Путин и сказал, что в Конституции прописывать статус ядерной державы не нужно. Это не значит, что Россия сейчас от него откажется. Путин, скажем так, просто трепался.
Боевой лазер комплекса "Пересвет"
- Генштаб Украины принял уже план реформ в армии на 10 лет, а вице-премьер Дмитрий Кулеба призвал НАТО принять Украину в программу расширенных возможностей – это как ПДЧ, но без политической подоплеки. Увидели ли вы готовность Альянса предоставить Украине какие-то партнерские программы?
- Был украинский министр обороны (Андрей Загороднюк). Ему сказали, что Украину будут поддерживать, будут с ней сотрудничать, но Украина должна проводить реформы, соответствовать стандартам. Это обычная история. Пока ничего не согласовано.
- О чем говорит ситуация, сложившаяся между НАТО и Россией?
- Ситуация свидетельствует о том, что происходит дальнейшее увеличение напряжения на континенте. Российские ракеты нацелены потенциально на все европейские города и вообще на всю Европу. Это не только крылатые ракеты, которую НАТО называет SSC-8, но и гиперзвуковые. Но поскольку последние предназначены для прорыва системы противоракетной обороны, а реальной серьезной системы ПРО в Европе нет, то западные эксперты считают, что развертывание гиперзвуковых ракет ничего практически не меняет. Нет в ЕС ни оборонительных, ни наступательных систем, которые могли бы создать баланс российским.
Ситуация напоминает 1970-е годы, когда СРСР разворачивал ракеты "Пионер", а Запад долго не знал, чем ответить, но в результате ответили крылатыми ракетами "Першинг". Но потребовалось время, чтобы их разработать. "Першинги" были совершенно инновационной техникой, очень высокоточными, с самонаводящимися баллистическими блоками – в России таких до сих пор нет, а Запад их создал в 1970-е. Начался кризис и пришел ответ. Появились ракеты, способные уничтожить военно-политическое руководство СРСР. Тогда Горбачев с Рейганом подписали договор РСМД. Но пока, как говорит Путин, Россия впереди всех, всех сильней.
- Это бряцание оружием, которое устроил Шойгу, для чего оно было нужно?
- Он политик, в отличии от всей путинской команды. Он обожает пиар. Он в политике давно – с 1991 года, намного дольше самого Путина. У Шойгу, наверное, есть политические амбиции на будущее. Он, в принципе, единственный из российских министров, у которого есть свой рейтинг, разве что немного у Сергея Лаврова. Остальные в российском правительстве – просто бюрократы, которым это неинтересно, они зависят только от одного человека.
Сергей Шойгу
- Те "вундервафли", которыми похвастался Шойгу, - они правда очень эффективны?
- Во-первых, они практически все ядерные, кроме лазера, а во-вторых, были разработаны в 1970-1980 годах. Они могут убивать людей – это правда, но отличаются, мягко говоря, технологической несовременностью. А другое оружие в России развернуть не могут – технологическое отставание от Запада нарастает.
- Сделали ли в НАТО какие-то значимые заявления об Иране, Сирии и Ливии?
- Про Сирию, а именно про провинцию Идлиб, и про Ливию генсек говорил. Он осудил насилие в Идлибе, заявил что русские и сирийское правительство убивают гражданских. Все понимают, что это действительно очень серьезный кризис, но ни говорить о нем публично, ни вмешиваться туда пока не готовы, надеются, что рассосется. Турция пытается решить вопрос в Москве. Но Идлиб не в зоне ответственности НАТО, если боевые действия перекинутся на Турцию, тогда это 5-я статья договора Альянса. Тем более, что Эрдоган всех достал окончательно. А пока Россию осуждают и за Идлиб, и за то, что она на Донбассе себя нехорошо ведет, нет перемирия в полной мере. Короче, высказывают возмущение и озабоченность.
Насчет Ливии у стран НАТО слишком разные позиции. Например, Эммануэль Макрон пригласил Халифа Хафтара в гости, а другие члены Альянса считают его мятежником. Поэтому НАТО расколото по Ливии. Когда в организации 29 стран, всегда сложно находить консенсус и принимать какие-то решения. НАТО в первую очередь политическая организации, а политической воли нет. Но она может появиться, потому что есть угрозы.
- Каким может быть толчок, чтобы появилась эта самая политическая воля?
- Просто усилится напряжение или произойдет какой-то кризис, например, в Идлибе.
