В России и Беларуси выходные прошли очень похоже и бурно: акции протеста и масштабные задержания их участников полицией. Являются ли протесты звеньями одной цепи, что их связывает и к чему они приведут? Об этом "Апострофу" рассказывает лидер российской оппозиционной политической партии "Западный Выбор" Константин Боровой.
На российских протестах в воскресенье был лозунг: "Путин – вор". Безусловно, этот лозунг стал катализатором протеста, как и призыв поддержать Алексея Навального. А вот студенческие и молодежные протесты уже не имеют, видимо, прямого отношения к этому. Протесты молодежи были более широкие, а направлены – против авторитарного режима, против пропаганды, против лжи – против того, что молодежь очень хорошо чувствует. Кремль теряет контроль над управляемостью этими протестами. Эти молодежные протесты – неразрешенные.
В Беларуси процесс очень похож на тот, который происходит в России. Силовыми методами, пропагандистской кампанией власть пытается сохранить какую-то стабильность или видимость стабильности. Хотя экономические условия неэффективного существования государства приводят к экономическим проблемам, отсутствию свободы слова и СМИ, созданию нетерпимых для общества условий существования. Пропаганда в своей эффективности превращается в противоположность, она – раздражающий фактор и то, над чем общество смеется, понимая, что это больше ложь, чем инструмент убеждения. Думаю, что сейчас речь идет о некой совокупности факторов, которые сошлись в одной точке. Можно говорить поэтому о восточно-европейской весне – белорусско-русской весне.
Запад сейчас не реагирует на эти события, потому что не знает как и нет единого центра принятия решения. Все пытаются понять, что происходит в России и в Беларуси. Достигнут какой-то предел терпения. Особенно видна неадекватность реакции власти: она не понимает, как реагировать.
Ближайшая аналогия с протестами в Беларуси и России – то, что произошло в Египте. Там повод был ничтожным: все началось с защиты какого-то одного торговца, которого обидели. Но протесты очень быстро приняли политический характер. И основная претензия на судебном процессе против Хосни Мубарака была в неадекватной реакции на протесты, использовании вооруженных сил для их подавления.
Здесь тоже испуг – страх потерять власть, неспособность понять серьезность момента. Власть негибка, неспособна объективно оценить сложившуюся ситуацию. Она давно потеряла обратные связи, которые как-то влияли на нее. Основная реакция власти сегодня будет заключаться в попытке доказать, что ничего не произошло. Размещаются какие-то фотографии с лыжных прогулок Медведева. Такая очень костная реакция власти, которая пытается продолжать делать вид, что ничего особенно не произошло, ничего страшного, сама себя уговаривает, что все стабильно и это ничего не означает.
В любом случае нынешняя ситуация приведет к новому качеству протестов. Это уже не спокойные организованные протесты, не взвешенные, а спонтанные протесты, для которых ролик о Медведеве только повод. Основной лозунг, который звучал на протестах: "Путин – вор". А в переводе на политический язык это – требование отставки власти. Самое неприятное для российской власти: она не знает, как реагировать, уже не умеет это делать. Безусловно, будет нарастание протестов и с новым качеством – со спонтанностью. Это уже не интеллигентный призыв одуматься, это малоинтеллигентный призыв молодежи – пойти к чертовой матери.
