ПАО «Укргаздобыча» возобновила работу трех из семи промыслов, находившихся в зоне проведения антитеррористической операции. О том, каким образом удается удержать объемы добычи газа от падения, какие планы у государства по дальнейшей разработке месторождений, а также привлечению инвестиций председатель правления ПАО «Укргаздобычи» СЕРГЕЙ КОСТЮК рассказал корреспонденту А' МАРИИ ЦАТУРЯН.
‒ Как проведение АТО повлияло на уровень добычи газа? Во сколько вы оцениваете ущерб?
‒ В восточных областях сосредоточено семь промыслов по добыче природного газа. За время АТО их работа была полностью остановлена. Сейчас мы возобновили работу трех из них, но они занимают незначительную долю в структуре добычи, мощности же остальных по-прежнему простаивают. Помимо повреждений, которые получили наши объекты, основная причина остановки ‒ повреждение сетей «Укртрансгаза». Отремонтировать их сейчас не представляется возможным, соответственно, мы не можем начать перекачку природного газа. Оценить нанесенный ущерб в денежном эквиваленте пока сложно, поскольку боевые действия еще не завершены. В объемах мы теряем 200‒240 тыс. кубометров газа в сутки. Это одна из основных причин, по которой мы пока не можем успешно выполнять задачи по наращиванию объемов добычи.
‒ До аннексии Крыма Украина добывала 20 млрд кубометров газа в год, чем полностью обеспечивала потребности населения. Как изменились эти показатели сейчас?
‒ В прошлом году Украина действительно добывала чуть больше 20 млрд кубометров газа. Из них на долю «Укргаздобычи» приходилось порядка 15 млрд кубометров. Невозможно предсказать, с какими результатами мы закончим текущий год. Но уже по итогам первого полугодия зафиксировано падение объемов добычи в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. В июле нам удалось остановить снижение и увеличить объемы добычи на 25 млн кубометров по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Оставшиеся 5 млрд кубометров приходятся на «Черноморнефтегаз», «Укрнафту» и независимые добывающие компании. При этом, из 15 млрд кубометров на долю «Укргаздобычи» приходится более 13 млрд кубометров, остальной объем ‒ на компании, которые работают с «Укргаздобычей» по договору совместной деятельности. Природный газ внутренней добычи и топливо отпускаются населению, а независимые компании и те, которые работают с нами по договору о совместной деятельности,‒ продают газ промышленным потребителям. Если абстрагироваться от технических моментов (единой системы транспортировки), можно сказать, что де-юре в конфорках бытовых абонентов используется украинский газ.
‒ В каком состоянии находятся основные активы компании?
Уровень износа оборудования составляет порядка 70‒80%. Мы нуждаемся в перевооружении всего флота буровых установок. Самой «новой» уже более 16 лет, остальные в основном 1980‒х годов выпуска, все произведены заводом «Уралмаш». Какую-то часть мы модернизировали, но в целом – все оборудование давно морально устарело. Из 81 буровых установок порядка 30 нужно списывать на металлом. По нашим подсчетам, если сократить количество буровых хотя бы до 51‒52 современных единиц, можно увеличить проходку скважин (один из технологических процессов бурения.‒ А') в 1,5‒2 раза. Однако сейчас мы серьезно ограничены в средствах, поэтому вкладываем только в те направления, где гарантированно можем получить результат.
‒ О каких направлениях идет речь?
‒ Мы развиваем те месторождения, где уже были проведены и геологоразведывательные и геофизические работы. Чтобы гарантировать реализацию газа, мы должны провести интенсификацию скважин, а именно – модернизировать их, провести капитальный ремонт. Это позволит нам увеличить добычу. Для выполнения этих работ потребуется порядка 4,5‒5 млрд грн. Учитывая то, сколько мы платим за импортный газ (не имеет значения, российский он или европейский), это не так уж и много.
‒ Каков потенциал существующих месторождений и занимается ли компания разработкой новых?
‒ Основные месторождения изношены до 80%. Разумеется, у нас есть целый департамент, который занимается разработкой новых. Однако для того, чтобы деятельность в этом направлении была успешной, необходимо иметь площади для разработки и соответствующие лицензии. К сожалению, за последние семь лет нам были выданы только две лицензии.
‒ Почему?
‒ «Укргаздобыча» ‒ публичное акционерное общество, но все наши акции принадлежат государству. Существует множество коммерческих организаций, которые продают газ для промышленности. Им и отдается преимущество. Я не буду называть причины таких решений, просто констатирую факт.
‒ Как обстоит ситуация с лицензированием сейчас? Насколько сложной является процедура их получения?
‒ Лицензии выдаются на каждое месторождение в конкретном регионе независимо от их объема. Количество лицензии, которые мы получили, еще ничего не означает. Однако если у нас есть разрешительная документация, то мы можем начинать комплекс работ по исследованию и разработке новых месторождений. Кардинальных перемен в алгоритме выдачи лицензий мы не наблюдаем: этот процесс занимает три-четыре месяца. Они выдаются на пять лет и более, если срок действия лицензии завершился ‒ его продлевают. Сейчас мы ведем диалог по этому вопросу с Госслужбой геологии и недр Украины. Есть надежда, что этот механизм будет упрощен.
‒ В каких регионах вы разрабатываете сейчас новые месторождения?
‒ Это наши основные регионы ‒ Полтавская и Харьковская области. Мы пытаемся работать и в западных областях, но там другая специфика. К сожалению, месторождения Западной Украины низкодебетные, но их тоже нужно разрабатывать. При правильно организованной работе мы можем получить положительный результат, однако сейчас у нас нет такой финансовой возможности. Разработка ‒ это многоуровневый процесс, который предполагает разведку, промышленную разведку и эксплуатацию. Учитывая то, что по каждому месторождению ситуация разная, будет некорректным оценивать стоимость в целом. Мы не получили еще новых лицензий и занимаемся исключительно эксплуатацией уже открытых месторождений.
‒ Мы постоянно говорим о том, что Украине необходимо развивать новые месторождения. Хотелось бы понимать, сколько это стоит?
‒ Когда мы рассчитывали инвестиционную программу, о которой я уже говорил, то предусмотрели в этих 4,5‒5 млрд грн не только модернизацию основных фондов, но и развитие новых месторождений. Необходимо понимать, что нефтегазовая отрасль крайне инертна. После получения лицензии на конкретную площадь газ можно добыть примерно через 4 года. И мы до конца не знаем, какое там давление, как пойдет бурение, сколько нужно будет пробурить скважин в этом месторождении. По итогам прошлого года у нас есть порядка 40% неэффективных скважин. Это связано с тем, что ранее средства не вкладывались в разведку в должном объеме.
‒ Какой запас прочности наших месторождений? Какова вероятность того, что Украина когда-нибудь останется без собственного газа?
‒ Если не финансировать разработку и развитие месторождений, а эксплуатировать все, что есть, то газа внутренней добычи хватит в среднем лет на 30. Газ есть, но мы не можем его поднять. У нас есть скважины, которые ранее давали до 2 млн кубометров в сутки ‒ например, в Шебелинском месторождении. А сейчас мы радуемся, когда можем получить объем порядка 100 тыс. кубометров в сутки. Это связано с падением уровня давления.
‒ За счет чего компании удалось сохранить уровень внутренней добычи и даже увеличить ее по итогам июля по сравнению минувшим годом?
‒ Ничего нового мы не придумали. Всего лишь стабилизировали и оптимизировали рабочий процесс. В частности, мы наладили полноценное обслуживание наших объектов, ранее это не делалось. Сюда входит регулярная замена запчастей, масел, обеспечение скважин ингибиторами коррозии (вещество, препятствующее разрушению скважины.‒ А'). Для того, чтобы обеспечить скважины антикоррозийным материалом, нам нужно 8 млн грн в год. Однако в 2013 году ингибиторы коррозии вообще не закупались. В мае этого года впервые за много месяцев буровые работали без простоев.
‒ Как техническое состояние компании отражается на ее финансовых показателях?
‒ Основная наша деятельность ‒ добыча газа ‒ убыточна (Сейчас разница между прямыми затратами на добычу (без учета капитальных инвестиций) и ценой реализации НАКу чуть больше 8 грн. Следовательно, в первом полугодии «Укргаздобыча» уже понесла прямые убытки в размере порядка 55 млн. грн), поскольку в стоимость украинского газа (419 грн с НДС за тысячу кубометров) не включены наши затраты по капитальному строительству. Эта цена покрывает лишь текущие затраты по эксплуатации, в частности, по подъему газа. А работы по бурению в эту сумму не заложены, они финансируются за счет дополнительных источников, например, с доходов по реализации нефтепродуктов.
Такую стоимость украинского газа отраслевой регулятор НКРЭ установил еще в 2010 году, но сейчас она не соответствует эксплуатационным расходам «Укргаздобычи». При этом у компании есть более доходная деятельность ‒ получение газового конденсата, нефти, соответственно, конечными продуктами являются бензины, дизельное топливо и сжиженный газ. За 2013 год и два месяца текущего цена реализации сжиженного газа не соответствовала его себестоимости ‒ 2130 грн. Сегодня его цена в разы выше ‒ на рынке мы продаем сжиженный по 10‒13 тыс. грн за тонну.
‒ Ранее вы заявляли, что цену на украинский газ необходимо поднять до 890 грн с НДС. Что учтено в этой сумме?
‒ В ней учтены наши расходы по капитальному строительству, но она покрывает лишь нашу себестоимость ‒ то есть это текущие затраты по эксплуатации, в частности, по подъему газа и бурению.
‒ Вы уже подали в НКРЭ свои расчеты для пересмотра стоимости газа внутренней добычи до уровня 890 грн?
‒ Для того чтобы пересмотреть тариф, установленный регулятором, мы должны предоставить свою инвестиционную программу. Она была утверждена в НАК «Нафтогаз Украины», направлена в Минэнерго, который месяц назад утвердил эту программу, но уже через несколько дней отозвал ее обратно. После ряда встреч с представителями министерства чиновники взяли документ на доработку, но пока мы не получили от них никаких официальных писем с требованиями или рекомендациями.
‒ Какой совокупный уровень доходов компании? Убыточной ведь является лишь деятельность по добыче газа, но не по нефтепереработке.
‒ За прошлый год компания получила 9 млн грн прибыли. Для сравнения, в позапрошлом году ‒ цифры были в десятки раз больше – 1,3 млрд. грн.
‒ За счет чего произошло падение?
‒ Причины две: экономически необоснованная стоимость газа, а также расчеты за природный газ ‒ сейчас НАК «Нафтогаз» должен нам порядка 2,7 млрд грн за его поставку. Неплатежи объясняется отсутствием средств. Предыдущее руководство «Укргаздобычи» решало этот вопрос за счет привлечения заемных средств, которые не вкладывались в производство. С них выплачивались налоги и заработная плата сотрудникам. За счет увеличения доходов от реализации нефтепродуктов и сжиженного газа нам удалось сократить задолженность перед банками. Сейчас она составляет 2,7 млрд грн. Больше мы не привлекаем никаких кредитных средств.
‒ Вы говорили о том, что «Укргаздобыча» разработала инвестиционную программу, реализация которой оценивается в 4,5‒5 млрд грн. Какие ее основные этапы, и на решение каких проблем она направлена?
‒ Это масштабная программа, реализация которой позволит стабилизировать и увеличить добычу газа в течении 2015‒2016 годов. Однако для того, чтобы регулятор пересмотрел тариф до уровня 890 грн, компания должна предложить инвестиционную программу на текущий год. Потребности этого года мы оцениваем в 1,5 млрд грн. Основные средства будут вкладываться в перевооружение наших буровых установок, строительство компрессорных станций ‒ то есть в поддержание уже существующей структуры.
‒ Какой экономический эффект вы ожидаете от реализации этой программы?
‒ Во главу угла мы ставим увеличение объемов добычи. Кроме того, мы социально ориентированная компания, что увеличивает нагрузку. Соответственно, если мы сможем освоить 4,5 млрд грн, то через 2‒3 года наш прирост составит 1‒1,5 млрд кубометров газа. В случае, если мы получим экономически обоснованную цену на газ, поменяется отношение потенциальных инвесторов и банков.
‒ Ранее в правительстве неоднократно проговаривался вопрос о приватизации основных активов «Укргаздобычи». А не так давно советник главы НАКа Юрий Витренко анонсировал выход компании на IPO с долей 15% в следующем году. Что из этих планов планируется реализовать в ближайшее время и в перспективе?
‒ Вопрос приватизации еще не обсуждается. Перед нами действительно стоит задача выйти на IPO. Пока я не могу сказать, о какой доле акций пойдет речь. Это вопрос не сегодняшнего дня. Ведь сейчас мы решаем проблемы не 2015 года, а текущие. Для этого необходимо выстроить определенный фундамент, потому что интересно только то, что стоит денег.
‒ Ведутся ли сейчас переговоры с потенциальными инвесторами о будущих инвестициях?
‒ Сейчас очередь из инвесторов не стоит, поскольку никто не будет вкладывать в компанию с таким долговым портфелем и стоимостью газа ниже его себестоимости. Задача инвестора ‒ получение прибыли, а не наращивание объемов. Глобальных вложений в ближайшей перспективе ожидать не приходится. Однако сегодня есть инвесторы, которые готовы участвовать в каких-то конкретных проектах. Например, в совместной деятельности. Они готовы провести интенсификацию наших старых скважин и получить дополнительный объем газа. Мы, разумеется, тоже это делаем, но у частных компаний цена в десятки раз выше, чем у нас.
