МАЙКЛ ЭМЕРСОН – британский политолог, ассоциированный старший научный сотрудник в брюссельском Центре по изучению европейской политики (CEPS), бывший посол Евросоюза в Москве, а также специалист по украинским торговым соглашениям с ЕС. Возглавляемое им исследование в CEPS предшествовало соглашению об Углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли между ЕС и Украиной.
Во второй части интервью "Апострофу" эксперт рассказал об изменениях, которые произошли в Украине за последние четыре года, об украинской зоне свободной торговли с ЕС, которая могла бы стать примером для Великобритании, и о торговых войнах между Евросоюзом и США.
Предыдущую часть интервью читайте здесь: Есть объяснение, почему войска Путина не пошли на Мариуполь и Одессу - западный эксперт
- Какие основные изменения вы видите в Украине за четыре года после Евромайдана?
- Я вижу значительные изменения. Я давно слежу за украинскими делами, примерно четверть века. Я был в Киеве во время Оранжевой революции и второго Майдана. Я увидел, что за десятилетие с 2004 года по 2014-й произошли огромные изменения в культуре, природе руководящих групп, элит, молодого поколения, профессионалов.
Раньше я говорил, что когда был в Киеве в 2004 году, то во всем Киеве только полтора человека что-то понимали о Европейском союзе. Одним из них был, кстати, [народный депутат, член фракции "Батькивщина" Григорий] Немыря, который до сих пор в окружении Тимошенко. Не могу вспомнить, кто те другие полчеловека...
Через десять лет есть многочисленные яркие и очень образованные люди с хорошим знанием иностранных языков. И это не только лингвистический вопрос: люди избавились от старого советского мировоззрения и мыслят как современные европейцы. Это видно по многим молодым депутатам в Раде, заместителям министров в правительстве и лидерам гражданского общества. Эти люди являются новой Украиной, если сравнить с тем, что было лишь десять или пятнадцать лет назад. Все это поражает.
Правительство и [Петр] Порошенко, как часто говорят, сделали за пару лет больше реформ, чем было сделано за предыдущие двадцать. Да, хорошо, в определенной степени это правда. Но сейчас мы видим, что в целом реформы в плане действий в парламенте и вне его замедлились и кое в чем пошли в обратном направлении. Поэтому, кажется, нынешняя ситуация зависла до выборов следующего года. Реформаторская инерция второго Майдана приостановилась. Не во всем, но так выглядит ситуация.
- Какими могут быть шаги ЕС и МВФ, если Киев не будет придерживаться договоренностей и собственных обещаний, в частности не примет закон о создании антикоррупционного суда и не откажется от законодательных норм об электронном декларировании для антикоррупционных активистов и дополнительной отчетности для общественных организаций?
- Вся антикоррупционная стратегия или не стратегия – это очень сложный вопрос. Есть определенные конкретные институциональные законодательные действия. Антикоррупционный суд – один из примеров. Он уже давно является как будто мячиком для политического пинг-понга, который длится так долго, что я устал наблюдать за каждым движением и жду, пока кто-то мне скажет, что случилось что-то бесповоротное.
Но есть много другого: вопросы земельной реформы, которая означает возможность создания рынка земли. А ее упорно откладывают. И очень жаль, ведь Украина имеет потрясающий сельскохозяйственный потенциал. Не давать ему раскрыться полностью, удерживая на значительно более низком уровне, не очень разумно.
Могу также привести пример политики государственных закупок. В соответствии с Соглашением об ассоциации с ЕС, Украина достигла значительного прогресса в реформировании системы государственных закупок. Но потом появился законопроект "Покупай украинское", который, кажется, серьезно противоречит обязательствам Украины по Соглашению об ассоциации. К сожалению, это не единственный пример.
- Какое значение имеют последние результаты в переговорах о Brexit?
- Я говорю, что у меня две любви в жизни, и они обе UK: одна из них – это Соединенное Королевство, а другая – это Украина. И они обе порой приносят боль (смеется). А Brexit действительно очень болезненный...
Договоренности последних дней касаются лишь переходного периода между мартом 2019 года и декабрем 2020-го, когда еще будут предметом переговоров реальные будущие отношения между Соединенным Королевством и ЕС. Потому что это очень комплексные переговоры вроде Соглашения об ассоциации и Углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли (УВЗСТ) между ЕС и Украиной. Такие сложные переговоры длятся долго, как вы в Украине знаете.
Во время этого переходного периода не изменится ничего, кроме того, что Великобритания больше не будет иметь места в Совете министров и политической силы в ЕС. Но во всем остальном будет так, будто Соединенное Королевство до сих пор является членом: будет оставаться в Таможенном союзе ЕС, на Внутреннем рынке и так далее. За исключением одной очень важной детали – это лишь сделка, которая сохраняет статус-кво до конца 2020 года. В этом совершенно ничего нового.
А деталь касается границы между Ирландией и Северной Ирландией. Премьер-министр Великобритании говорит, что не хочет жесткой границы, с чем согласно правительство Ирландии. Но также Великобритания заявляет о намерении покинуть Таможенный союз, что должно было бы означать серьезный контроль границы. Британия играет с разными идеями технологических решений, которые позволят сохранить открытую границу и одновременно быть вне Таможенного союза. Однако Брюссель пока не видел серьезного выражения этой идеи и не очень верит, что это возможно. То есть это до сих пор нерешенная проблема.
Более интересным вопросом, особенно для Украины, является то, какими же на самом деле будут эти будущие отношения с ЕС. Те, кто хорошо проинформирован о Соглашении об ассоциации между ЕС и Украиной и соглашении об Углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли, говорят: "Это же может хорошо подойти Великобритании!" Единственным большим отличием является то, что ваша сделка имеет свой переходный период – пять или в некоторых случаях десять лет до полного внедрения. А Соединенное Королевство, конечно, начинает с полного соответствия законодательству ЕС.
Однако в остальном модель выглядит скорее подходящей: высокий уровень доступа на рынок, но без свободного движения людей; никаких больших бюджетных взносов; возможности сотрудничества во внешней политике – вы все это имеете, а Великобритания хотела бы.
Забавно, что британская сторона кажется неспособной озвучить слово "Украина". Они любят говорить о Канаде и Норвегии как о двух примерах альтернативной концепции, потому что это две бесспорно замечательные страны. Да, но они имеют совершенно другие отношения с ЕС: Норвегия почти внутри ЕС, потому что принадлежит к Европейской экономической зоне, а Канада имеет соглашение третьей страны (третьими странами являются те, которые не входят в ЕС и Европейскую ассоциацию свободной торговли (EFTA), – "Апостроф"). Они хотят что-то среднее, а как раз таковой и является украинская модель.
Несколько недель назад я имел возможность докладывать в комитете по Brexit Палаты общин, в котором заинтересовались этим. В частности потому, что они видели статьи нашего исследовательского центра об уместности украинской модели Углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли, тогда как правительство не говорило о ней.
Наблюдайте за процессом. Когда-то, в 2020 или 2021 году, вы можете увидеть подписание Соглашения об ассоциации и соглашения об УВЗСТ между Великобританией и ЕС.
- Вы ждете торговой войны между ЕС и США из-за протекционистской экономической политики президента Дональда Трампа?
- Это очень скверно. Конечно, это проблема, что есть как минимум пять вопросов, по которым ЕС и администрация Трампа категорически не согласны друг с другом: изменения климата, Иран и так далее. Теперь к этому всему добавляется еще и торговая война. Торговые войны выигрывать легко, говорит Трамп. Это полностью противоречит всему, во что в Европе верят и практикуют, чтобы иметь хорошо урегулированную многостороннюю систему торговли. На протяжении почти всего послевоенного периода, 50-60 лет, США и ЕС или, ранее, Европейское сообщество, были двумя союзниками, которые создавали, развивали и поддерживали Генеральное соглашение по тарифам и торговле, а затем и Всемирную торговую организацию. То есть мы вместе были хранителями международной системы. И теперь есть Трамп, который пытается ее уничтожить.
Возникла ситуация для переговоров. На днях еврокомиссар по вопросам торговли Сесилия Мальмстрем посетит Вашингтон, как и министр экономики Германии. Возможно, подумав чуточку больше о таком шаге и его возможных последствиях, США решат, что ЕС, а также Канада и Мексика, должны быть исключены из решения о пошлинах на сталь и алюминий, что США и ЕС могут работать вместе как союзники, чтобы решить большую проблему в вопросе стали – китайские возможности доступа на рынок. Кстати, на китайцев США уже наложили антидемпинговые пошлины. Именно поэтому экспорт из Китая в США теперь снизился.
Мы надеемся, что будет какое-то решение, что стороны отойдут от пропасти, иначе это может им стоить очень дорого. ЕС уже посматривает на других основных торговых партнеров, заключает соглашение о свободной торговле с Японией, ведет переговоры с МЕРКОСУР (экономический союз государств в Южной Америке, - "Апостроф"), имеет новое соглашение с Канадой. И даже есть идея, что ЕС может присоединиться к Транстихоокеанскому партнерству, в которое не входит Китай, но которое включает Японию, государства АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, - "Апостроф"), Андские страны (Чили и Перу, – "Апостроф") и Канаду.
- Похоже, у США будет госсекретарь, который, как и президент Трамп, выступает против соглашения по ядерной программе Ирана. Как думаете, ЕС удастся спасти эту сделку?
- Ситуация выглядела лучше, когда Рекс Тиллерсон был госсекретарем, потому что он сдерживал влияние Трампа. А Майк Помпео, который скоро займет эту должность, кажется, на одной волне с Трампом. Поэтому возникла очень рискованная ситуация, что США выйдут из этого многостороннего соглашения с европейцами и россиянами. Это еще одна из опасностей от жалкого президента Трампа.
Кстати, как говорят местные обозреватели, Трамп скоро собирается встретиться с Кимом, и если он хочет заключить соглашение о денуклеаризации Северной Кореи, одновременно отрекаясь от сделки, которую Обама с европейцами заключил с Ираном, то вы или я на месте Кима не считали бы Трампа надежным или достойным доверия партнером, не так ли?
Не знаю, способен ли ЕС спасти соглашение. О Трампе можно сказать, что он часто занимает непривычные позиции, с которыми мы принципиально не согласны. Но он оставляет за собой право изменить мнение, от одного твита к следующему.
