В Украине все может загореться от одной ситуации, и это пугает - волонтер Роман Синицын

Аттестацию полицейских в Украине провалили специально, а безнаказанность титушек, убивавших людей во время Майдана, грозит обществу самосудами.

Об этой и других угрозах, том, насколько сильны сепаратистские настроения в разных регионах Украины, чем Виктор Медведчук опасен для страны и кому понадобились скандальные "Национальные дружины", в интервью "Апострофу" рассказал известный волонтер, блогер и общественный деятель РОМАН СИНИЦЫН.

- Роман, 28 февраля Конституционный суд признал закон "Об основах государственной языковой политики" неконституционным. Наверняка депутаты попытаются написать новый закон, который будет более жестким по отношению к русскому языку, более проукраинским. Не вспыхнут ли с новой силой традиционно русскоязычные регионы Украины? Сможет ли РФ раскачать ситуацию в этих регионах снова, ведь появится новый повод?

- Я думаю, что сейчас это невозможно. Подавляющее большинство основных двигателей, работавших на раскачку ситуации в 2013-2014 годах, уже локализованы. Люди или сидят, или с ними тесно работает СБУ. Не думаю, что в сегодняшних реалиях они раскачают ситуацию, что будут массовые митинги "недовольного русскоязычного населения".

- Но в регионах еще остались сепаратистские настроения?

- Конечно. Есть адепты идей присоединения к России или федерализации. Мы достаточно часто ездим в Донецкую область, в частности в Мариуполь, и есть города, где складывается впечатление, что около 50% населения "ватные". Тем не менее их основные лидеры локализованы, неоднократно избиты какими-то праворадикальными силами. Например, можно посмотреть, как проходили последние лекции сторонников Виктора Медведчука в Херсоне и Николаеве два месяца назад. Они забаррикадировались в помещении, их штурмовали, была полиция. То есть народ вовсе не инертен, и я не думаю, что сейчас будут допущены явные проявления сепаратизма.

- Кстати, насчет Медведчука. Недавно он давал интервью одному из российских изданий, и, по его версии, Россию ни в коем случае нельзя считать агрессором. Вместе с тем, этот человек свободно передвигается по Украине, влияет на политические процессы. Вас это не возмущает?

- Я считаю Медведчука одной из самых больших угроз национальной безопасности. Он влияет на очень многие вещи, и мы до конца даже не понимаем силу его экономического и политического влияния. Он владеет огромным количеством предприятий по всей Украине, которые не структурированы в единый юридический холдинг. Он владеет человеческим потенциалом: под ним многие депутаты местных советов, есть ячейки. Например, на Закарпатье большинство в горсоветах – это люди Медведчука. Такова ситуация во многих регионах. Его агенты влияния есть везде, и они даже пытаются интегрироваться в общественный сектор с помощью совершенно разных общественных формирований: союзы защиты животных, формирования, связанные с ОСМД. Фактически они строят низовые сети, и это действительно очень опасно. Но президент на пресс-конференции, отвечая на вопрос о Медведчуке, назвал его чуть не единственным человеком, который реально помогает с обменом пленными. Но, если разобраться, в Минске в контактной группе от Украины сидит человек, который представляет Россию.

- А вот как раз агенты влияния Медведчука могут раскачать ситуацию?

- В данный период, мне кажется, это будет трудно.

- А ближе к выборам?

- Ну, времени еще достаточно... Я думаю, под выборы мы увидим еще очень много интересных вещей.

- Как возникла идея посетить Юрия Крысина (одного из лидеров титушек, подозреваемого в причастности к убийству журналиста газеты "Вести" Вячеслава Веремия во время Майдана в 2014 году. Речь идет о визите в детское отделение Института сердца, в которое поместили Крысина, во время визита активистов его облили зеленкой, - "Апостроф")? Для чего? Чтобы привлечь внимание общества?

- Идея возникла спонтанно. Наш знакомый участник АТО случайно увидел его в детском отделении Института сердца. Несколько звонков журналистам и активистам, после чего все это реализовалось.

- Почему вдруг он оказался в детском отделении?

- По нашей информации, он попал туда благодаря супругу заведующей отделением. Но его там уже нет.

- Вы говорили, что у Крысина есть влиятельные покровители. Кто именно?

- Например, Савченко (Алексей Савченко, губернатор Николаевской области, - "Апостроф"). Это довольно близкие люди. Он близок с Яремой (Виталий Ярема - экс-генпрокурор Украины (2014-2015 гг.), - "Апостроф"). Крысин официально был трудоустроен на одном из его предприятий и работал по силовому блоку. Крысин – очень влиятельный член преступной группировки еще с 90-х. Он известен возможностью собрать беспредельщиков, причем в большом количестве. Известен своей агрессивной политикой в теневых сферах: пытался заниматься рейдерством, например, в транспортной и торговой сферах.

- Если целью визита к Крысину было привлечь внимание общества к проблеме титушек, которые избегают ответственности, то вы считаете, что общество не хочет замечать этой проблемы?

- Я бы так не сказал. Людям все же не все равно.

- Если не безразлично, а титушки на свободе, то в будущем следует ждать самосудов?

- Думаю, что к этому все и идет. По тому же Крысину. Человек подозревается в соучастии в убийстве журналиста, но получает условный срок. Это нонсенс. После этого он совершает еще ряд преступлений, в том числе тяжких: нападение на заправку с применением огнестрельного оружия. Но пострадавшие в результате этого нападения в последний момент отказались от показаний в связи с тем, что одного из них просто подрезали. Мы будем дожимать эту ситуацию, ведь это ненормально.

Если власть не может ничего сделать, то делает улица. Меня как гражданина очень сильно возмущает то, что происходит. Я не могу сидеть сложа руки в офисе, когда получаю информацию, что Крысин скрывается от суда в детском отделении, куда довольно тяжело попасть. Детки с пороками сердца туда не могут попасть, а здоровый мужик, который должен пользоваться услугами фельдшера в СИЗО, лежит в комфортной палате, и у него все хорошо.

Недовольство людей, протестные настроения, которые привязаны к тому, что люди не ощущают справедливости, что государственные институты не способны обеспечить им даже базовую справедливость – все это накапливается как снежный ком и уже начинает катиться. Это касается Крысина, Труханова и десятков других подобных дел. И это немного пугает. Все может загореться от одной ситуации. Вспомним Врадиевку, когда люди штурмовали отделение милиции из-за того, что там было "мусорское" беззаконие.

- Как считаете, почему сами судьи не выносят более жестких решений по титушкам? Они получают указания сверху или просто боятся?

- Я не могу даже сформулировать четкий ответ на этот вопрос. Если смотреть на статистику всех этих дел по титушкам, то на пальцах одной руки можно пересчитать тех, кто сел или получил условный срок. Это и проблема с расследованиями. Насколько я знаю, в департаменте спецрасследований не хватает следователей. Они просто загружены работой, ведь там сотни и тысячи эпизодов. Здесь еще играет роль солидарность судей. Не секрет, что большинство из них были против Майдана и считают его чуть ли не государственным переворотом. Часть судей пострадала после того, как против них были открыты дисциплинарные производства по Автомайдану. У меня есть знакомые судьи или люди, связанные с судебной системой, и они враждебно относятся к Майдану и активистам. Единственного ответа на этот вопрос нет. Это комплекс факторов.

- Кабмин выступил с инициативой создать министерство по делам ветеранов. Как считаете, это действительно нужно стране или это просто пиар?

- В идеальной ситуации такое министерство нужно. У нас проблемами ветеранов занимается больше 10 различных ведомств, из-за этого во многих вопросах есть бюрократические проволочки. Поэтому консолидировать все эти функции в одном ведомстве – хорошая идея. Это же было сделано в Хорватии. Там тоже было большое количество участников боевых действий, и хорваты решили замкнуть все проблемы на одном ведомстве. Просто в наших реалиях это давно превратилось в инструмент политической борьбы: люди, которых прочат на должности министра, заместителей министра, вызывают много вопросов. Так же, как и люди, которые курируют создание такого министерства, например, "любий друг" Александр Третьяков (заместитель председателя фракции БПП в парламенте, - "Апостроф"). Я считаю, что такое министерство превратится в очередной источник распила государственных средств.

- Недавно был скандал вокруг фигуры Валентина Манько, которого назначили на должность председателя Государственной службы по делам ветеранов. Чем он не устраивает ветеранов?

- Своим криминальным прошлым. Есть масса эпизодов по мародерству, вымогательству, похищению людей в 2014 году. Это же ни для кого не секрет, но Манько – это протеже определенных людей с Банковой, поэтому они его тянут чуть ли не за уши. Я, честно говоря, даже не знаю, как он прошел спецпроверку. В нормальных условиях такие как Манько ее бы не прошли, даже первый этап.

- Как сейчас нелегально эксплуатируют ветеранский ресурс? Постоять за деньги на митингах?

- Не только. Например, подъехать где-то постоять или посидеть в офисе при решении каких-то корпоративных конфликтов. На самом деле с этим есть огромная проблема: люди возвращаются с войны и ними никто не занимается, работы в регионах не очень много, а им предлагают пойти в какую-то охранную фирму. Очень часто бывает так, что при решении корпоративных конфликтов или на фермерских рейдерских захватах по разные стороны оказываются ветераны из одного подразделения, которые друг друга знают. Ничего личного, просто деньги. Однако я даже когда-то читал статистику по США, там тоже существует такая проблема, возможно, в меньшей степени. Ветераны уходят в криминал или начинают вести асоциальный образ жизни.

- Сейчас украинская армия испытывает острую потребность в чем-то?

- Это все ощущается не так остро, как в 2014 году. Армия одета, накормлена и в принципе вооружена. Есть еще проблемы с транспортом, но косо-криво они решаются. Есть проблемы с высокотехнологичными вещами, например, с беспилотниками, тепловизорами, но Минобороны уже год, как начало их закупать. Насущной острой необходимости в чем-то нет. Украинская армия нуждается в реформах в системе управления и логистики, движении в сторону западных стандартов. А у нас до сих пор все регламенты, процедуры остались еще с советских времен.

В последнее время наблюдается отток нормальных, мотивированных кадров из армии в связи с тем, что активные боевые действия не ведутся, и на позиции начинают с проверками приезжать непонятные полковники и майоры из Киева. Они начинают рассказывать боевым офицерам о том, что у них рукомойники не на том месте, где этого требует регламент. А приезжают они на фронт для того, чтобы получить себе удостоверение участника боевых действий. У меня очень большое количество знакомых среди военных, пришедших в 2014 году, получивших серьезный опыт в ведении боевых действий, но они плюют на все это и увольняются.

- Недавно министр обороны Степан Полторак сказал волонтерам "спасибо". Мол, дальше министерство справится самостоятельно, а волонтеры могут помогать советами. Вас как волонтера не обижает такая позиция министра?

- Не совсем. Я говорил, что насущных проблем нет, но какие-то тактические задачи волонтеры до сих пор тянут на своих плечах. Это частично аэроразведка, эвакуация раненых, частично ремонт оптики и тепловизоров, которых привезли на фронт десятки и сотни штук. Ремонт сотен автомобилей разного качества, которые были привезены из Европы. Все это делают волонтеры. Поэтому я не могу полностью согласиться с Полтораком, мол, "бери шинель - иди домой". Волонтерская организация "Народный тыл", которую мы создавали, почти каждый день получает звонки с фронта. В последнее время "Народный тыл" сосредоточен на помощи подразделениям медиков.

- Поговорим о работе полиции. Вы говорили, что бывший сотрудник спецподразделения "Беркут" Михаил Панасенко, который получил ранение под зданием суда, когда рассматривалось дело мэра Одессы Геннадия Труханова, "пропетлял" аттестацию и снова попал на службу в МВД. Вы были членом одной из аттестационных комиссий при МВД. Расскажите, по каким схемам такие товарищи как Панасенко "петляли" аттестацию?

- Основная схема – это суды. До 90% сотрудников МВД, которые были уволены по результатам аттестации, восстановились на работе через суды с компенсацией денежных средств, которые они не получали на момент увольнения.

- Почему так?

- Потому что приказ об аттестации был прописан таким образом. Я думаю, это было сделано специально. Приказ писался в юридическом департаменте МВД людьми, которые работали еще раньше. С самого начала процесса аттестации мы понимали, что так может быть, но нас уверяли, что на суды будут выделены большие ресурсы на юристов - и все будет хорошо. Но когда начались первые суды, ситуация стала понятна. Административные суды начали массово восстанавливать сотрудников, причем тех сотрудников, в отношении которых была противоречивая информация в СМИ, информация на полиграфе.

У нас были случаи, когда человек на полиграфе признавался, что он получал незаконное вознаграждение в размере нескольких десятков тысяч долларов в месяц, фактически "крышевал" наркотрафик в каком-то из регионов, а его восстанавливает суд и не принимает во внимание результаты полиграфа. Потом это переросло в автоматический процесс восстановления. Какая-то здоровая часть общественности вышла из этого процесса и советники Авакова – Владимир Филенко, Михаил Апостол, Иван Варченко – завершали аттестацию, подбирая себе в регионах удобную общественность. Это был "одобрямс".

Можно сказать, что аттестация не состоялась. Вы никогда не увидите точных цифр по количеству уволенных или восстановленных после судов, потому что такие цифры будут свидетельствовать о полном провале. По нашему мнению, а мы делали анализ по некоторым регионам, в системе осталось около 95% сотрудников. Это все фарс, а тем более трата денег американских налогоплательщиков. При этом всем, мы потратили даже кучу своих собственных денег, ведь командировки в регионы нам никто не оплачивал. Все было на голом энтузиазме.

- Не жалеете, что провели такую работу, а по факту от нее нет никакого смысла?

- Не жалею. На самом деле это хороший опыт, возможность увидеть систему изнутри и понять, насколько она выглядит угрожающе в том виде, в котором она существует по сей день.

- Что планируете делать с этим опытом?

- Я надеюсь, что рано или поздно система МВД будет реформироваться по-настоящему. А сейчас система не изменилась. Системообразующие люди остались на своих должностях, просто поменялись таблички на дверях кабинетов, подразделения начали называться по-другому. Вот и все.

- Те, кто возвращается, снова становятся на старые схемы?

- Некоторые схемы не ломались и продолжают работать. Коренным образом сломать хребет системе не удалось, да никто этого и не позволил. Я уверен, что Авакову это выгодно. Зачем душить курицу, несущую золотые яйца? Он пришел, настроил все под себя, поставил своих людей на ключевые должности и все.

- Проект "Национальные дружины", который в последнее время вызвал большой резонанс в обществе, это тоже проект Авакова?

- Насколько я понимаю – да. Ведь создавали "дружины" люди, которые каким-то образом соприкасаются с Аваковым. Просто я не понимаю шума, поднявшегося вокруг "Национальных дружин" именно сейчас. На самом деле они же всегда маршировали. Я думаю, это была политическая демонстрация. Это же декларируется как подразделения по охране общественного порядка. И частично эту функцию они выполняют. Но под выборы они еще сыграют свою роль. Я считаю, что это инструмент Авакова и [лидера "Азова" Андрея] Билецкого в будущей политической игре.

- Чем закончится дело Труханова?

- Ничем. Оно, в принципе, наверное, уже и закончилось. Ну, слушайте, человек сидел два месяца за границей, понятно, что получил четкие гарантии. И в один день в Украину прилетели Труханов и его заместитель. Договорились. Но знаете, в чем проблема? У Труханова есть поддержка в Одессе. Если бы сейчас были выборы, Труханов, скорее всего, победил бы снова. И это огромная проблема.