"Ля Палисиада" Филиппа Сотниченко - уникальный фильм, и это подчеркивает каждый, кто его видел. Первая лента о смертной казни в Украине имеет новаторский подход к повествованию и целый ряд престижных наград. В 2023 году "Ля Палисиаду" назвали лучшим фильмом на международных кинофестивалях в Турине и Вильнюсе, в Роттердаме наградили призом ФИПРЕССИ, в Сараево - призом за лучшую режиссуру, а в Украине - национальной премией кинокритиков "Кіноколо". Также лента была номинирована на премию Европейской киноакадемии в категории "Открытие - приз FIPRESCI": за всю историю существования премии такое признание получили всего три украинских фильма - "Племя", "Цензорка" и "Памфир".
11 января "Ля Палисиада" выходит в украинский прокат, и мы поговорили с ее генеральным продюсером Галиной Криворчук о том, какие вызовы сегодня преодолевает украинское кино. Спойлер: во время полномасштабной войны снимать фильмы невероятно сложно, но другого пути у кинематографистов нет. Иначе Украина рискует потерять перспективную индустрию и допустить в свое пространство враждебный культурный продукт вроде пресловутого "Слова пацана".
Читайте также: Украинский фильм "20 днів у Маріуполі" вошел сразу в два шорт-листа премии "Оскар-2024".
Галина Криворчук - генеральный продюсер фильма "Ля Палисиада"
Чем обусловлена уникальность "Ля Палисиады" и ее фестивальный успех?
Уникальность ленты зависит от личности режиссера, который ее сделал, Филиппа Сотниченко. Он очень откровенен со своим зрителем, с большим доверием с ним разговаривает.
Мое первое ощущение фильма было: "Боже, он очень длинный!" Но у него есть невероятная магия. Его начинаешь смотреть, и все больше погружаешься в него. Есть ощущение, что герои выходят из-за кадра и обращаются к зрителю, общаются с ним.
Производство фильма было завершено перед началом полномасштабной войны, и после 24 февраля съемочная группа сразу перешла в постпродакшн. Не было возможности и времени глубоко погрузиться в этот процесс, очень много объективных вещей отвлекало. Но Филипп довел до финала то, что хотел, поэтому режиссерская версия, которая будет в прокате, чрезвычайно успешная, до конца продуманная. Возможно, он имеет так много поклонников и наград именно благодаря своей филигранной огранке.
"Ля Палисиаду" часто называют "стопроцентно фестивальным" фильмом. Не боитесь, что зрители решат, что кино слишком сложное и непонятное для них?
Проблема поиска баланса между фестивальным и зрительским кино существует в кинематографе очень давно. Но я вполне убеждена, что этот баланс можно найти. Потому что если это искусство, его обязательно поймут. Но не всегда возможно и обязательно, чтобы произведение было одинаково понятным всем зрителям. Потому что кто-то идет в кино на развлекательный жанр, кто-то - на комедию, кто-то - на криминальную драму.
Зритель, который придет на этот фильм как на криминальную драму, будет вполне готов к тому, чтобы переключиться и подумать о тех вещах, которые ему предлагает режиссер. Потому что зритель Филиппа Сотниченко достаточно умен, чтобы включиться с ним в эту игру-диалог. Тем более зритель за эти два года войны изменился. Он стал более серьезным, более глубоким, больше думает.
Возможно тот, кто хочет только экшн посмотреть, будет чем-то разочарован. Но при этом фильм не скучный. Он обращается к людям, которые могут над собой посмеяться, потроллить друг друга. Там много вещей, которые понятны и молодежи, и старшему поколению. Поскольку это фильм о 90-х годах, думаю, что даже возрастная аудитория фильма будет достаточно широкой.
Читайте также: Кинопремия "Золота Дзиґа-2023": лучшие украинские фильмы получили награды.
У западных критиков и зрителей фильм "Ля Палисиада" нашел большой отклик. Связано ли это с запросом на фильмы об Украине, нашей войне, прошлом и современности?
Возможно, западный зритель не очень хочет видеть сегодня кино о войне, и кое в чем мы должны им об этом напоминать. Но украинское кино должно быть разным, не только о войне. Фильм "Ля Палисиада" вполне укладывается в контекст этого тематического многообразия.
Зритель, который приходит на украинский фильм, все равно задает вопросы, касающиеся нашей действительности. Не всегда это касается сюжета. Они спрашивают, как мы снимали, как работали в этот период. Когда ты им говоришь, что фильм завершали, когда была горячая фаза войны и не было света, они начинают понимать немножко больше, чем то, что увидели на экране.
Наш фильм не об этой войне, а о событиях, которые, возможно, и привели к нынешней фазе. Если бы в 90-е годы принимались более радикальные решения, возможно, мы бы сегодня не имели таких проблем. Но восприятие 90-х у нас всех разное.
Для меня, как для человека старшего поколения, 90-е - годы связаны с надеждами, что Независимость принесет нам возможность свободно делать украинское кино. Мы получили эту свободу, но потеряли целое поколение кинематографистов. Мы были привычны к тому, что кино раньше финансировало государство, и вдруг потеряли возможность просто работать. Надо было доказывать свою профессиональную пригодность другим способом. 90-е годы для нас, как для кинематографистов, были почти потеряны.
Филипп в 90-х годах был ребенком, поэтому увидел что-то другое на расстоянии. Его рефлексия немножко другая. Посылы и месседжи, заложенные в фильме, значительно глубже, не о сегодняшнем моменте.
Читайте также: Шон Пенн хочет снять фильм о погибшем украинском пилоте "Джусе".
Тема 1990-х очень активно освещается в украинском кино последних лет: "Носоріг", "Я і Фелікс", "Ти мене любиш?", "Назавжди-назавжди". Но именно во время полномасштабной войны в украинское пространство занесло "Слово пацана" - российский сериал об этом периоде. Почему он стал таким популярным?
Мне кажется, что этот сериал прорвался в тренды только по жанровому признаку. Потому что молодежь всегда хочет острых ощущений, эмоций, каких-то неожиданных героев. Хочет кому-то подражать, быть сильной и отважной. Потому они за этим и тянутся.
К сожалению, сегодня украинский кинематограф не может удовлетворить все эти потребности, потому что у нас идет горячая фаза войны. Очевидно, мы должны одержать победу.
Недостаток того, что может дать украинское кино, часто напрямую связан с финансированием. Мы не можем позволить себе сегодня так масштабно вкладывать средства в культуру. Их надо раньше было вкладывать, чтобы не допустить этой ситуации. На самом деле это очень обидно, потому что мы, кинематографисты, чего-то не даем нашей аудитории. Это в нашу среду такой камешек, над которым надо сегодня думать и давать ответ на экране.
Недавно в Украине возникали громкие скандалы, когда люди узнавали о государственном финансировании кино и сериалов. Действительно ли актуальны такие расходы?
Когда начинались горячие события в 2014 году, они были неожиданными для многих. Мы тогда обращались к власти и говорили: "Если бы раньше вы давали средства на культуру, то нам бы не надо было бы собирать средства на бронежилеты". Но сегодня ситуация совсем другая. Потому что стоимость оружия, в которую теперь нужно вложиться и нашему государству, и нашим партнерам, просто несоизмерима. И поэтому, естественно, все, что только возможно, идет на поддержку ВСУ. Как мы можем обижаться на кого-то, когда мы знаем, что у государства нет средств на кино? Но будет неправильно, если не будут найдены хоть какие-то возможности, чтобы дальше снимать.
Каждый кризис - это возможность для развития. Я вижу, какую деятельность сегодня проводят наши молодые продюсеры, особенно женщины. Они могут выезжать за границу, искать средства, представлять проекты, проходить питчинги, изучать хорошо английский язык. Они украинское кино продвигают и ищут для него возможности. Думаю, наш кинематограф движется к тому, чтобы не умереть, а выйти на европейский экран и вместе с тем работать для своего зрителя.
А то, что зритель возмущен выделением средств на кино... Если бы люди знали, что будет создано патриотическое кино, соприкасающееся с реалиями, которые происходят с их близкими на фронте, они бы так не говорили. Но когда общество видит, что это сериалы, где будут хохотать до бесконечности... Ну, действительно, не ко времени. Мне не смешно. И я уверена, что очень многим зрителям не смешно. Да, я понимаю, что нужно сменить эмоцию, отвлечься. Но правда, это не тот период, когда надо просто хохотать.
Объясните простыми словами, куда уходят средства и какая сумма на производство фильма считается стандартом?
Мне очень часто задавали этот вопрос в 90-е годы. Тогда мне, как продюсеру, приходилось искать средства для фильмов на заказ, на рекламу. Это был период, когда надо было как-то выживать. Меня спрашивали: "Сколько будет стоить фильм о нашем заводе?" Я всегда отвечала: "Вот вы приходите к портному, и заказываете свадебное платье. Вы хотите его с фатой, с пуговицами, с жемчугом, короткое, длинное. От этого зависит".
В кино нет стандартов, точных измерений, потому что каждый фильм обсчитывается сначала. Могут быть фильмы и за 30 миллионов, хотя "Ля Палисиада" значительно дешевле. Но кино - это не дешевый продукт. Здесь и интеллектуальная собственность, и работа над сценарием, и работа с композиторами. Часто бывает, что надо купить права на музыку. Также и зарплата актеров, с которой, кстати, платятся налоги. Это и аренда техники. В последнее время за локации почти везде нужно платить. Эти расходы вкладывают в смету, и многие иностранные фонды, с которыми сегодня приходится работать, это все очень тщательно обсчитывают и проверяют.
Это не простая арифметика, и нельзя просто так ответить, что сколько стоит. Но если этот продукт никого не зацепил и он не ко времени, забирает средства из того оружия, которое более необходимо, надо взвешивать. Именно это вызывает у зрителя такое непонимание и возмущение.
Читайте также: Основано на реальных историях: вышел жуткий тизер фильма о медовом месяце в оккупации.
Сейчас украинцам трудно спланировать поход в кино из-за воздушных тревог и обстрелов. Возможно ли в таких условиях фильму выйти в прибыль?
В украинских реалиях пока сложно говорить о том, чтобы фильмы возвращали средства в прокате. Но перспектива есть. Если мы не будем верить в нее, то для чего нам работать?
Этот барьер, когда думали, что украинское кино вообще не может зарабатывать, уже преодолен. Уже психологически преодолен зрителем, и бокс-офисы растут. У кого-то больше, у кого-то меньше. На какой-то фильм не смогли пойти, потому что блэкатуи были или тревоги. Но успешность украинского бокс-офиса поднимается.
Сейчас в прокат выходят фильмы, которые снимались еще до начала полномасштабного вторжения. Создание нового кино пока что на паузе?
Сейчас прекратился процесс питчингов в Госкино, но украинские продюсеры, которые могут ездить за границу, ищут средства. Есть много интересных проектов в разработке, или с которыми они продолжают работать. Также есть учебные программы, которые нам организовывают различные платформы, в т.ч. Netflix с европейским фондом поддержки кинопроизводства "Евримаж". Они нам показывают путь, помогают, дают какие-то бонусы, ведь нам сейчас сложнее. Однако к каждому проекту международному нужно приобщить что-то из украинского бюджета. Это очень сложно в сегодняшних реалиях. Но я не скажу, что это невозможно завтра.
Если сейчас работать только в ящик и ничего не делать, то это будет тупиком для украинского кино. Но та молодежь, за которой я наблюдаю сейчас, точно не складывает лапки. Они работают очень активно, поэтому мои прогнозы оптимистичны. Проект всегда делается несколько лет. Например, "Ля Палисиаду" начинала Валерия Сочивец в 2019 году. Четыре года - это долгий путь. Мы будем надеяться, что наша победа будет раньше.
Команда фильма "Ла Палисиада" на Международном кинофестивале в Роттердаме
Какие новые украинские фильмы нужно посмотреть зрителю, чтобы почувствовать качество современного украинского кинематографа?
То, что сейчас на слуху - "Памфір" Дмитрия Сухолиткого-Собчука. Точно - "Бачення метелика" Максима Наконечного, "Люксембург, Люксембург" Антонио Лукича, нашу "Ля Палисиаду". Фильм 2022 года "Клондайк" Марины Горбач.
Не все они о войне, поэтому все-таки тематический баланс есть у нас. Так же как и создатели. Кто-то ушел на фронт, кто-то, к сожалению, погиб. А кто-то продолжает продвигать украинское кино за рубежом. Зритель приходит, залы полные. Значит, зрителю интересно знать, что там в Украине, кто мы такие, что можем нового рассказать и показать и почему нас нужно поддерживать. Поэтому мы должны все время нести этот нарратив за пределы Украины. Это и есть те культурные основы, которые мы должны и здесь лелеять, и выносить за границу.
