На кремлевском столе лежит несколько сценариев по ДНР-ЛНР - Лилия Шевцова

Планы Алексея Навального провести новые антикоррупционные митинги в День России 12 июня поставили Кремль перед сложным выбором – запретить или разрешить, считает российский политолог ЛИЛИЯ ШЕВЦОВА.

В интервью "Апострофу" она рассказала о невнятном празднике в честь провозглашения суверенитета РФ, постсоветском пути России, развороте страны на Восток и личной проблеме Владимира Путина на Донбассе.

- Что для россиян означает День России? Почему его начали праздновать гораздо позже, чем учредили?

- День России остается самым невнятным государственным праздником. У него запутанная история. Так, 12 июня 1990 года первый Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете России. Сам факт принятия этой Декларации был вызван тем, что республики СССР начали разбегаться, объявляя о своем суверенитете от Москвы. Пришлось и российской элите вскочить на уходящий поезд и провозгласить суверенитет Российской Федерации. Правда, без его государственного оформления. Это был, скорее, лозунг и инструмент в противостоянии Ельцина и Горбачева. И только через год - 12 июня 1991-го, после победы Ельцина на выборах российского президента - был сделан реальный шаг на пути формирования новой российской государственности. Но только в 1994 году Ельцин своим указом придал этому празднику государственное значение, а сам праздник получил название – День принятия декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Совершенно неуклюжее название государственного праздника! Вскоре для упрощения 12 июня начали называть Днем независимости. Однако официально новое название праздник получил уже при президенте Путине, который в 2002 году подписал указ о празднике под названием "День России".

Долгое время россияне не могли понять, что означает эта дата. Победу Ельцина над Горбачевым? Независимость от кого – от СССР? Но ведь Россия фактически и была СССР.

Российские граждане до сих пор колеблются в вопросе о том, как называется этот праздник – День России или День независимости России? Правда, население начинает забывать о своих сомнениях по поводу самого факта суверенитета. Согласно опросам, 56% респондентов говорят, что независимость пошла России во благо, 21% – во вред. Впрочем, 22% опрошенных затрудняются ответить о значении независимости для России. Тоже показательно – это свидетельствует, что немало людей не понимают природы российской государственности и чем она отличается от советской государственности. Впрочем, до сих пор для россиян основные праздники – это Новый год и 9 мая.

- В День России Навальный повторит мартовские протесты. Какой будет реакция власти?

- Да, действительно, Алексей Навальный призвал народ в День России выйти на улицу и принять участие в "антикоррупционном митинге". Подготовка к таким митингам проходит во многих городах России. И это технологически хорошая идея, которая ставит власти в тупик. Запретить марши и митинги? Но как тогда отличить гуляющую и празднующую публику от протестующих? Разрешить? Тогда можно ожидать, что на улицу выйдут десятки тысяч граждан, у которых накопилось немало претензий к власти – и федеральной, и местной. После размышлений московская мэрия предложила Навальному для проведения митинга проспект Сахарова. Это одно из тех мест, где проходил самый массовый протестный митинг в период оживления 2011-2012 годов, после которого и началось в России закручивание гаек. Провести там массовый митинг – это очень ответственное дело. Придет мало народу – это поражение Навального и победа Кремля. Придет много – все наоборот. Думаю, несмотря на выборочные репрессии против участников предыдущего антикоррупционного протеста 26 марта, на протестные акции в Москве и других городах выйдет немало народу. Людей допекло. В Москве есть и еще один конкретный повод для недовольства – протест против "реновации", то есть насильственного переселения москвичей из пятиэтажек в интересах девелоперских структур.

Какова будет реакция власти на успешную акцию? Власть поднаторела в технологии удержания власти и удушения любой активности. У властей есть немалый арсенал средств – от репрессий и запугивания до более гибких, в частности, дискредитации оппозиции и провоцирования столкновений отдельных групп граждан друг с другом. Именно так власть "рассекает" недовольство по поводу реновации в Москве. Но все дело в том, что этот арсенал средств начинает исчерпываться. Тем более, в ситуации, когда градус общественного брожения повышается. А брожение, пусть и глухое, в преддверии президентских выборов – это опасно.

- Как в общем можно охарактеризовать достижения России после распада СССР? Считаете ли вы сегодняшнюю роль России в мире соразмерной ее потенциалу 25 лет назад?

- Россия после распада СССР сумела укрепить свою государственность – но на основе старых системообразующих принципов. Преодолев шок, "русская система" сумела возродиться в новой упаковке. Ирония в том, что на этот раз самодержавие воспроизвело себя через имитацию либеральных принципов и через участие в глобализации, продолжая использовать ресурсы Запада. Весьма искусная модель выживания. Правда, в последние годы мы видим, что имитация перестает работать, и система все больше обращается к репрессивным методам. Что свидетельствует об исчерпании ее потенциала. Однако и в ситуации угасания эта система может ковылять еще неопределенно долго. Годы? Десятилетия? Кто знает.

Россия сохраняет свои державные признаки за счет традиции и истории. И за счет самого могущественного ресурса – обладания ядерным оружием, что позволяет ей сохранять элементы биполярности с США. Но в экономическом плане Россия продолжает терять позиции. Сейчас среди сильнейших экономик мира страна оказалась на 14 позиции. Можно, конечно, гордиться, что РФ является самой богатой среди бедных стран. Но ведь Россия – самая бедная среди богатых стран! Российская экономика составляет 1/15 экономики США и 1,5% мирового ВВП. Между тем экономика СССР составляла 2% от глобальной экономики. По производительности труда Россия отстает от всех ведущих развитых стран: от США - в 3,6 раза, от Японии – в 2,7 раза, от Германии – в 2,6 раза. Правда, Россия опережает крупнейшие развивающиеся страны мира: Бразилию - в 1,3 раза, Китай – в 1,9 раза, Индию – в 2,5 раза. Но радости от последнего сравнения маловато.

Российский бюджет показывает основную заботу власти – обеспечение высокого уровня жизни чиновничества и силовых структур. Около 50% бюджета – это расходы на силовиков, чиновников и субсидирование госкорпораций. Только 30% идет на пенсии и социальные выплаты, только 6% – на "расходы будущего", образование и здравоохранение. А что такое страна, которая не думает о своем будущем?

Наконец, Россия остается типичным "бензиновым государством", экономика которого зависит от экспорта сырья. Каждое падение цен на нефть способно привести нашу экономику в состояние комы.

Власть давно уже отказалась от модернизации. Кремль даже перестал крутить пластинку с модернизационными лозунгами. И понятно почему: даже попытка частичного реформирования экономики требует создания независимого суда, перехода к верховенству права. А это подрыв системных основ. Вопрос в том, как долго может ковылять такая экономика, которая нацелена лишь на выживание населения на вегетативном уровне.

- Могла ли Россия за годы "независимости" достигнуть большего? Например, стать "стандартной" европейской страной или региональным лидером, но за счет не силовых методов, а созидания? Или построить крепкую экономику, избавившись от сырьевой зависимости?

- Я не любитель строить сценарии прошлого: что было бы, если… Если бы история и традиции были иными. Если стереть историческую память и привычки и начать с чистого листа… Что бы было, если бы на месте Ельцина оказался реальный реформатор, который понимал бы, как строить новую систему? Но еще более важно – знал бы, как без крови выходить из самодержавия. Если бы на месте российских либералов-технократов была бы иная команда, которая бы начала не с приватизации, а со строительства институтов, которые бы позволили предотвратить появление олигархов и деморализацию новой элиты… Если бы… Этот список можно продолжать до бесконечности.

Сейчас, оглядываясь назад, можно сделать вывод, что российский выход из самодержавия заблокировало не только наше прошлое и уникальная модель персоналистской власти, подобной которой нет в новой истории. Ее суть - в тотальном подавлении индивида и отсутствии табу и ограничителей для персонификатора власти, а также в идее великодержавности как легитимации единовластия. Сказалось не только отсутствие реформаторского опыта и опыта гражданской активности у населения. Важнейшим "блокиратором" трансформации, который заставил Россию вернуться к самодержавию после распада СССР, стала неспособность российского политического класса к жизни в правовом государстве и плюралистическом обществе. Более того, к этому оказалась неспособна пришедшая к власти команда, в которой были на первых порах сильны позиции либералов-технократов. Они сделали ставку на лидера, а не на принципы и институты.

Как показывает мировой опыт, трансформацию можно осуществить и при отсутствии всех предпосылок. Но только если есть воля и готовность политической элиты к реформам. Между тем российское население в конце 80-х – начале 90-х годов готово было к самопожертвованию во имя нормальной жизни. Так что российская драма оказалась, прежде всего, драмой неспособности российского интеллектуального и политического класса к модернизации. То, что последовало после того, как Ельцин расстрелял парламент в 1993 году, – это было уже послесловие. Россия вернулась к своей "матрице". А "матрица" означает и примат силы, и бензиновую экономику, и попытку держать соседние страны под дулом "Калашникова"… Короче, все нынешние прелести…

- Если политически Россия откажется от нынешней агрессивной политики, что делать с гражданами, пораженными годами пропаганды?

- Державность, которая проявляется в агрессивности, экспансионизме, угрозах бить стекла, была и остается основной скрепой российского единовластия. Пока единовластие является российской системой, можно ожидать от Москвы рецидивов агрессивности. В любой момент и в любом месте. Так работает русская система. Но замечу и другое: российская власть сумела разнообразить свой инструментарий державности и сегодня гораздо успешнее осуществляет свою политику вовсе не через агрессивность. А через кооптацию в политический класс других стран, дезинформацию и "мягкое влияние". К последнему многие за пределами России оказываются податливы. В кармане у Кремля сегодня кормится целый ряд западных политиков и лидеров "общественного мнения". Вы посмотрите на плеяду членов избирательной кампании Трампа и на его недавнего советника по нацбезопасности Майкла Флинна – все они с удовольствием предлагали свои услуги Москве.

Но если изменится парадигма внешней политики, то есть произойдет трансформация российской системы, то, думаю, подавляющее большинство населения изменит свои ощущения. За исключением, возможно, 15-20% меньшинства, которое не может выйти из имперскости. Более 60% респондентов в России и сейчас считают, что "статус великой державы" означает, прежде всего, экономическую, а не военную мощь. Но тогда, скажете вы, почему эти продвинутые люди молчат и все одобряют? Привычка. Страх, традиция. Отсутствие альтернативы. Безнадега…

- Стоит ли ожидать от России ввязывания в новые локальные конфликты или международные кризисы?

- Сейчас основная задача Кремля – выбраться из-под санкционного режима и восстановить диалог с Западом. Именно это - то, чем сегодня занимается Путин. Кремль пытается восстановить логику выживания системы за счет использования ресурсов Запада – финансовых, технологических, инвестиционных. А новые конфликты и провоцирование международных кризисов – это угроза остаться в маргиналиях и изоляции. Кремль не может этого допустить. Особенно наблюдая, как Пекин заполняет вакуум, оставшийся в Европе после ухода России. Но вернуться просто так к диалогу с Западом Кремль тоже не может – ему нужна победа или ее имитация. Сможет ли Запад дать Путину ощущение победы? Сомнительно… Но определенные уступки вероятны. Вопрос – в чем и где?

Но есть и еще более серьезная проблема: за счет чего мобилизовать электорат и снять недовольство? Самое эффективное средство – это сбросить Россию в очередную войнушку. Но все дело в том, что население устало от военного патриотизма. Вот это дилемма сегодня перед Кремлем: как мобилизовать общество, не доводя дело до крайностей. Но если не удастся снять недовольство, конфликт всегда приходит на помощь…

И, кстати, одна важная вещь вдогонку. Сегодня мы видим, как в России начался очередной поиск врага и "иностранных агентов". Видимо, опять начали тестировать режим "осажденной крепости". Но новый поиск "ведьм" вовсе не означает отказа от попытки деэскалации с Западом. Просто речь идет о поиске нового баланса – сотрудничать с Западом и сдерживать его внутри России.

- Существует мнение, что Кремль мог изменить планы относительно так называемых "республик" Донбасса. Неужели Москва рассматривает скорее сценарий мягкой интеграции с подконтрольными ДНР/ЛНР территориями по примеру Абхазии и Южной Осетии, чем их включения в состав Украины?

- Очевидно одно: Кремль понимает, что оказался в тупике со своим "донбасским проектом", из которого нет выхода без ущерба для России и лично Путина. Если "крымнашизм" еще имел немалую консолидирующую силу и был успешно использован Кремлем для собственной легитимации, то мобилизующий потенциал донбасского конфликта сомнителен. Хотя Кремль и пытается найти новые способы использовать его для внутренних нужд. Но в целом этот конфликт становится бременем для самодержавия. Отсюда попытки отвлечь внимание от донбасской драмы через Сирию, борьбу с терроризмом…

Но попытки убежать не являются решением. Думаю, что на кремлевском столе лежит несколько сценариев относительно ДНР и ЛНР. Фактически сепаратистские "республики" уже включены в российскую "ткань", выживая за счет российского силового и экономического ресурса. Но полагаю, что Москва не думает их интегрировать формально. Это будет срывом Минских соглашений и вызовет очередной виток санкций. А этого Москва пытается избежать. Пока Кремль пытается возложить ответственность на Киев за провал Минских соглашений.

Сейчас возникает новый западный "баланс" в виде Макрона – Меркель – Трампа, и Кремль, несомненно, будет пытаться навязать новому составу "тройки" свое видение донбасского конфликта. Этот конфликт, к сожалению, уже стал долгоиграющим фактором мировой политики. И вот основная проблема: коллективный Запад не знает, как заставить отступить ядерную державу; а сама ядерная держава не знает, как отступить без потери лица.

- Чего тогда ожидать Украине от Путина?

- Планы Путина знает только сам Путин. Украина стала не только системной проблемой для России, но и личной проблемой для президента Путина. Речь идет не просто о понятных имперских фантомных болях, через которые проходили и другие рассыпавшиеся империи. Если бы дело было в этом, то решение было бы более реальным. Дело еще и в другом: благодаря усилиям Кремля (скорее всего, неосознанным) Украина в последнее десятилетие стала элементом, причем, ключевым, российской идентичности, основным стимулом российского военного патриотизма и ключевым средством поддержания самоуверенности российской власти. Украинский фактор был переплавлен в составляющую нынешнего российского самосознания и мифологии. Теперь враждебность к Западу, подозрение к окружающему миру и собственной оппозиции, трактовка Великой отечественной войны – все это начинает преломляться через фактор Украины. Как теперь России выскочить из этой украинской ловушки – непонятно. Добавим к этому и то, что Украина стала личной ответственностью Путина, который сделал ее своим личным проектом и не хочет признать своего поражения в попытках удержать украинцев в объятиях.

Если в 2016 году Москва попыталась снять украинский "перекос", в том числе и в пропаганде, то сегодня мы видим, что Украина вновь вернулась на экраны российского телевидения. Видимо, в предвыборный период у власти не нашлось нового врага, и Украина в очередной раз становится мобилизующим фактором. Еще в прошлом году более 60% россиян хотели добрососедских отношений с Украиной, то теперь половина россиян, по данным Левада-Центра, вновь считает Украину самой враждебной страной. В этом сила телевидения: включишь пропаганду – и через неделю зомбированное население меняет точку зрения.

Этот поворот говорит о том, что в обозримом будущем Украина, скорее всего, останется источником военного патриотизма для российского общества. Правда, в какой степени россияне позволят себе потерять голову? Ведь в обществе уже начались новые телодвижения…

Конечно, выходить из этого дикого состояния России придется еще долго.

- Как проходит разворот России на Восток? Есть ли у него перспективы? Ведь мы видим, что роль азиатских стран в мире действительно растет.

- Самое интересное – нет никакого разворота России на Восток. Есть масса лозунгов и призывов туда развернуться. Но нет реальной переориентации "на Восток" экономики, дипломатической активности либо общественного интереса. Нет и не может быть. Нынешняя мантра, правда, несколько утихшая и не столь агрессивная, о "развороте" является лишь очередной игрой. Имитацией, если хотите. Заполнением воздуха… Не удалось с Европой и Западом. Так вот – нате вам, мы пойдем играть с Востоком. Это стремление Кремля шантажировать Запад с целью возвратиться за один стол с западными игроками – но на своих условиях.

Когда мы говорим "Восток", мы подразумеваем, прежде всего, Китай, который со своими глобалистскими амбициями пытается сегодня построить структуру, которая охватит Азию и Европу в рамках "Шелкового пути" и будет работать на Поднебесную. Любой диалог с глобалистским Китаем значит для России согласие на роль младшего партнера. Если и были надежды на то, что Китай нам поможет после введения западных санкций, эти надежды не оправдались. Китайцы показали себя жесткими переговорщиками, которые думают, прежде всего, о своих интересах. Да, товарооборот с Китаем чуть растет – увеличился в прошлом году на 4%, и сейчас торговля с Китаем составляет около 14% в нашем товарообороте. Торговля с Германией – около 8,5%.

Но торговля с Китаем не решает проблемы российской экономики. Другие же партнеры, о которых говорит Москва, в частности, Индия, не являются партнерами России, которые могут заменить ей Европу. И каждый игрок в рамках БРИКС думает, как использовать эту структуру для повышения своего веса в отношениях с Западом.

Да, вы правы, роль Азии в мире растет, и Запад это также осознает. Отражением новой реальности является, например, саммит Европа-Китай. А ведь раньше были саммиты ЕС-Россия. Но Азия не может подменить лидирующую западную цивилизацию, которая является держателем основного интеллектуального, технологического и цивилизационного ресурса. "Поворот" к Азии со стороны Америки не привел к переформатированию глобального порядка и ничем существенным не завершился… Разве что укреплением американского флота для сдерживания китайцев в Южно-Китайском море.

- Что, кстати, показал Петербургский международный экономический форум, кроме того, что Путин может и любит хамить иностранным журналистам?

- "Российский Давос" давно стал терять свое значение. Этот форум ведь должен был стать площадкой для привлечения инвестиций в российскую экономику. Но кто же серьезный станет вкладываться в экономику страны, которая ходит под санкциями? Хотя каждый год наша пресса выдает под фанфары новости о рекордных торговых сделках, заключенных в Питере. Но их практических результатов как-то не видно. Хотя не исключаю, что есть рисковые игроки, которые готовы вкладываться под гарантии Кремля. Почему бы и нет? Но такие инвестиционные инъекции при общей стагнации экономики не могут ее реально взбодрить.

Нынешний форум был, пожалуй, любопытен по другой причине – исключительно политической. Он стал площадкой, на которой президент Путин в очередной раз продемонстрировал готовность деэскалировать отношения с Западом, снять напряженность и начать диалог. Он также подтвердил готовность торговаться об условиях этого диалога. Но при этом дал понять, что Москва будет жестко торговаться.

А что касается диалога Путина с Мегин Келли, модератором панели, в которой Путин участвовал, то у меня двойственное впечатление от этого спектакля. Конечно, сама Мегин – звезда первого класса и достойное приобретение канала NBC. Она проявила выдержку и силу воли, пытаясь загнать Путина в угол. Но ее пять или семь вопросов относительно вмешательства России в американские выборы были тратой времени. Было ясно, что ответит Путин. И вновь возвращаться к вопросу, на который не может быть иного ответа, было просто непродуктивно и отражением отсутствия воображения модератора. Можно было задать целый ряд других вопросов, которые так и не были заданы. Да, Путин был раздражен. Но, мне кажется, он не хотел хамить… Это же проявление слабости. Ответы Путина, скорее, были попыткой шутить – в его духе.