В зоне АТО продолжает нарушаться запрет на продажу алкогольных напитков военнослужащим. В прошлое воскресенье поздно вечером корреспондент "Апострофа", путешествующая по Донецкой области, вместе с представителями общественной организации "Волонтерская сотня", стала свидетелем того, как продавец на одной из заправок близ Курахово продал одному из бойцов две бутылки пива. Выяснилось, что продавец на заправке готов продавать алкоголь всем желающим, а попытка призвать нарушителя к порядку с помощью коменданта Курахово дала понять, что в прифронтовых районах давно действуют законы 1990-х годов, только в полукриминальных разборках участвуют военные.
Поздним воскресным вечером мы с представителями общественной организации "Волонтерская сотня" приезжаем на заправку в Курахово и видим, как мужчина средних лет в камуфляжной форме покупает две бутылки пива. Зафиксировать факт покупки не удается — боец быстро выходит на улицу.
С марта этого года в Донецкой области действует распоряжение тогдашнего председателя местной военно-гражданской администрации Александра Кихтенко о полном запрете продажи алкогольных и слабоалкогольных напитков военным. Глава области обещал лишать лицензий нарушителей и устраивать им "драконовские проверки". Однако ни приказ Кихтенко, ни угроза штрафа, ни попытки самих командиров наказывать за пьянство с помощью заключения провинившегося в клетку или специально вырытую яму (говорят, есть и такие воспитательные методы) пока особого эффекта не возымели. Когда есть возможность купить алкоголь, многие бойцы его покупают, когда нет — находят способ достать, даже если ради этого, к примеру, приходится обменять запасы тушенки своего же подразделения на самогонку, которую делают местные.
Но в Курахово, как нам рассказали позже, надо просто знать места, где продажу алкоголя военным никто не отменял. Чтобы получить доказательства этого, приходится пойти на военную хитрость и попросить одного из наших водителей-волонтеров, на котором — камуфляж, сделать контрольную закупку. Он заказывает кока-колу, сигареты, кофе и бутылку пива. Продавец с готовностью пробивает чек.
В стороне от кассы за этим процессом наблюдает Наталья Воронкова — исполнительный директор и волонтер "Сотни", а по совместительству и советник замминистра обороны. Убедившись, что в этот раз видеодоказательство есть, она подходит к продавцу и интересуется, почему, несмотря на запрет, бойцам продают алкоголь, и требует, чтобы на заправку немедленно приехал управляющий. Продавец послушно набирает руководство, однако на том конце телефона ожидаемо отказываются приехать, объясняя это тем, что на дворе — поздний воскресный вечер. Тогда Наталья Воронкова, вооружившись своими контактами, вызывает на заправку военного коменданта Курахово.
Продавец всеми силами оправдывается и говорит, что покупатели, которые теперь обвиняют ее в нарушении, не показали документы и с самого начала не представились. "Я низкий человек. Я выполняю свою работу. Нам не сказали не продавать. В Курахово есть еще магазины, где продаются спиртные напитки", — заявляет она. На просьбу волонтеров указать эти магазины продавец, естественно, отвечает отказом.
Кураховский Клондайк
Первыми на заправке появляются местные бойцы батальона "Киев-1" (был создан в прошлом году в структуре ГУ МВД Украины в городе Киеве). Один из них — Армен Никогосян, бывший медик "Медицинской сотни" Майдана, которого в свое время называли "Доктор Скорая помощь". Пока мы ждем приезда коменданта, Никогосян рассказывает о своих похождениях в Курахово: как он успел перессориться с местными пограничниками за попытки останавливать грузы, которые везут на неподконтрольную территорию окольными путями. "Я недавно закрыл на Марьинку дорогу, которая идет через посадки и собрал 80 машин (контрабанды), — рассказывает Никогосян. — А как-то остановил два ЗИЛа, которые вообще не имели права ехать, они должны были через фискальную службу идти, но их пропустили за взятку в 800 грн! Я это зафиксировал, вызвал коменданта, а он мне говорит — нет, наши не берут (взяток)!"
Армен Никогосян рассказывает и о мелких по сравнению со случаями контрабанды нарушениях: однажды он передал милиции человека, у которого на два года был просрочен паспорт — не была вовремя вклеена фотография. Но уже на следующее утро он увидел этого нарушителя опять, тот как ни в чем не бывало ехал через блокпост. "Я звоню начальнику милиции, — рассказывает боец. — Спрашиваю его: что за дела? А он мне начинает — ну, понимаешь, Армен…". Он говорит, что к нему тоже часто приходят и пытаются договориться: "Я им говорю: У тебя есть миллион? Нет? Тогда не договоримся, иди давай!".
Никогосян называет местные блокпосты Клондайком, говорит, что за пропуск грузов (на сторону сепаратистов) рассчитываются миллионами гривен, а за копеечные 300 грн пограничники пропустят любого, "хоть диверсанта, хоть террориста". Он очень резко говорит о некоторых военных, которые находятся в этом районе, называя их "пьяной быдлотой".
Кто в доме хозяин
Когда на территории заправки появляется военный комендант Сергей Турчинов, разговор сразу переходит на повышенные тона. Здесь он — человек новый, но бойцы "Киев-1" ему сразу дают понять, что к старожилам даже полковнику следует относиться с уважением. Спор едва не переходит в рукоприкладство, бойцы, не брезгуя крепким словцом, кричат на коменданта за то, что он, по их мнению, грубо поинтересовался, кто они такие. В этот момент вдруг вспоминаются лихие 1990-е, когда криминалитет устраивал разборки друг с другом или с правоохранительными органами. А здесь уже сами силовики, военные, пограничники в любой момент могут оказаться по разные стороны баррикад из-за борьбы за сферы полномочий.
Комендант Курахово Сергей Турчинов, несмотря на такой жесткий прием силовиков, начинает говорить с ними подчеркнуто вежливо, обращается к бойцам на "вы" и уверяет, что приехал, поскольку получил сигнал о нарушении запрета на продажу алкоголя военным. Его тон охлаждает пыл бойцов. И это к лучшему, потому что в команде поддержки коменданта — всего один прапорщик, приехавший вместе с ним на заправку из комендатуры.
"Не надо кричать, товарищи офицеры, — говорит Турчинов, заложив руки за спину. — Мне только что позвонили и сказали, что тут продают спиртное. Я каждый день ловлю этих солдат в городе. Но у меня всего один патруль на весь город". Согласно приказам командиров частей, военнослужащим в зоне АТО категорически запрещено заходить в бары, но если такое случается, то патруль военной комендатуры забирает бойцов из этих заведений и составляет на них админпротокол.
"На сегодняшний день у нас уже порядка 180 админпротоколов. По ним военнослужащего могут лишить премии, — рассказывает Турчинов. — Более того, сейчас всех раненых, которых привозят в наш кураховский госпиталь, сначала проверяют на наличие алкоголя в крови. Если обнаруживается, что боец получил ранение в состоянии алкогольного опьянения, его лишают выплат (за ранение). На основании моего протокола по ст. 178 (Кодекса Украины об административных нарушениях) за распитие спиртных напитков командир также составляет свой протокол, и суд может присудить нарушителю штраф. На выходе алкоголики за месяц получают в лучшем случае по 500 грн".
Турчинов рассказывает о случае, когда на днях боец умер после того, как принял слишком много спиртного. Наталья Воронкова уверена, что наказывать военных штрафами и лишать их выплат за ранение — недостаточно, чтобы справиться с пьянством на фронте. По ее мнению, следовало бы лишать за такое статуса участника АТО. Комендант разводит руками — это дело законодателей, но сам он, похоже, не против таких мер.
Пока мы беседуем, бойцы "Киев -1", поначалу враждебно встретившие Турчинова, успокаиваются и даже пожимают полковнику руку, как будто еще каких-то полчаса назад никто не крыл его матом и не обещал "порвать на части". Мы оставляем коменданта разбираться с продавцами заправки, а сами едем дальше — в Авдеевку. Местные бойцы предупреждают — лучше бы добраться до города до 12 ночи, потому что потом, как правило, начинаются обстрелы.
Вскоре мы оказываемся на одном из блокпостов. Посреди дороги — знак "Stop", у бетонного блока надписи "Проезда нет" и "Мины". Останавливаемся, выключаем фары, оставив только мигающую "аварийку". Однако никто так и не появляется из темноты для проверки документов. Мы в недоумении ждем, не понимая, что может встретить нас по ту сторону блокпоста.
Сзади появляется легковой автомобиль. Сначала он также замирает перед блокпостом, но потом объезжает наши машины и останавливается метрах в 70 от нас. Все напряженно ждут, молча перебирая в уме возможные причины отсутствия украинских военных на блокпосту. Сценарии, как на подбор, все — самые мрачные. И даже когда огни чужого автомобиля исчезают в темноте, беспокойство не отпускает. Но выхода нет — надо ехать вперед. Наши машины делают змейку между бетонными блоками перед блокпостом. Из сумрака вальяжно появляются два украинских бойца. Предъявляем паспорта, задаем резонный вопрос — почему на той стороне никого нет? Нам туманно объясняют, что хлопцы буквально вот только что стояли на местах, но потом ушли отдыхать, а смена, видимо, не подоспела. Остается порадоваться тому, что эти бойцы, по крайней мере, трезвы.
