Так называемые адвокаты, которые работают в судах ОРДЛО, требуют деньги у семей украинских пленных, сидящих в тюрьмах на неподконтрольной Украине территории Донбасса. Эти адвокаты имеют действительные адвокатские лицензии на подконтрольной Киеву территории, хотя фактически являются пособниками террористов. Это позволяет им манипулировать людьми и сдирать деньги в обмен на фальшивые обещания. О том, как бороться с такими "правозащитниками", "Апострофу" рассказала адвокат, директор "Восточной правозащитной группы" ВЕРА ЯСТРЕБОВА.
- Недавно в Украине появилась информация, что здесь действует группа лиц, которые предлагают родным людей, содержащихся в подвалах Донбасса, за деньги включить их в список обмена (журналист-расследователь Владимир Бойко заявил, что генерал-майор СБУ Геннадий Кузнецов организовал коррупционную схему, которая имеет отношение к обмену пленными. Мол, он требует с родных людей, находящихся в заключении на неподконтрольной Украине территории, от 30 до 80 тысяч долларов за включение в список на обмен, - "Апостроф"). Знаете ли вы об этих фактах?
- Нет, о таких фактах я не знаю, иначе я их уже бы подвергла огласке. Но должна сказать, что в процедуре обмена удерживаемыми лицами можно определить два нюанса.
Первый - сначала списки на обмен формируются со стороны Украины, а затем утверждаются со стороны боевиков. Боевики, исходя из своих меркантильных взглядов, не объясняют алгоритм, по которому они вносят людей в список, вычеркивают или игнорируют. Они прежде всего прощаются с такими, как Марина Чуйкова - с людьми, в отношении которых были масштабные адвокационные кампании. С целью того, чтобы прекратить давление на страну-агрессора - Российскую Федерацию. Им выгодно избавиться от таких заложников, чтобы постоянно не подымался этот вопрос в информационном пространстве.
Поэтому только после того, как сторона агрессора подтвердит наличие людей в заложниках, списки согласовываются. Этой процедурой на оккупированной территории руководят кураторы от Кремля. Весь этот процесс носит политический характер, поэтому никакой четкой конкретно прописанной процедуры, которую можно было бы отследить и проанализировать, нет. Никаких сроков, никаких уполномоченных.
Второй нюанс заключается в том, что обмен является бизнесом для боевиков, поэтому они постоянно наращивают свой обменный фонд. На днях так называемый Верховный суд ЛНР за якобы совершение "государственной измены", как они это называют, осудил человека. За то, что этот человек якобы вредил интересам так называемой ЛНР, а именно распространял информацию о программе СБУ о возвращении домой. Его схватили за то, что он полгода находился на территории Украины. Сфабриковали дело. Потому что это выгодно так называемой правоохранительной системе ЛНР на всех ветвях - начиная с сотрудников так называемой службы МГБ (так называемое Министерство госбезопасности, - "Апостроф"), до адвокатов, которые действуют с санкции боевиков на неподконтрольной территории. МГБ закрывает человека, фальсифицирует дело, за это получает премиальные средства в эквиваленте 500 долларов США за каждого обвиняемого. Поэтому у них очень редко проходят групповые процессы - людей судят по одному.
Таким образом боевики набираются обменный фонд, зарабатывают себе деньги и поддерживают монополию среди защитников на оккупированной территории. Мы общались с освобожденными украинцами - и те подтвердили, что никакой возможности справедливого суда, защиты интересов и получения правовой помощи у заложников нет.
Я проанализировала нормативные документы, которыми руководствуются так называемые адвокаты ЛНР, и могу утверждать, что никакого отношения к адвокатской деятельности их организация не имеет. Эта структура полностью подчинена главарям МГБ и руководствуется ими. Ни одного защитника, который на свой страх и риск пожелает осуществлять независимую правовую помощь на неподконтрольной территории, к делу не допустят. В так называемой ЛНР кроме тех, кто получал адвокатское свидетельство в Украине, есть еще гражданин России из города Ростов. То есть получается круг "нужных" людей, которые создают фикцию, имитируя правосудие.
Я не исключаю, что в Украине может быть какой-то не чистый на руку делец, который ходит к родным, потерявшим всякую надежду, и заявляет, что он способен что-то лоббировать - и таким образом искажает идею обмена. Но учитывая очень сложный алгоритм, вовлеченность нескольких звеньев и условия политического давления Кремля на Украину, обмен является непрогнозируемым. Только деятельность правозащитников, журналистов, уполномоченных лиц может достичь того, чтобы человека внесли в эти списки, подтвердили и обменяли.
Я хочу обратить внимание, что омбудсмен Украины Людмила Денисова делает все, чтобы как можно больше украинских политзаключенных были обменены и возвращены на территорию Украины. Очень большой вклад вносит Министерство реинтеграции. Но решение по обмену является консенсуальным, списки согласовываются на основе компромиссов. У нас нет произвола по наращиванию обменного фонда. Гражданских лиц не хватают за руки с надуманными обвинениями в сотрудничестве с незаконными вооруженными формированиям. Поэтому у нас меньшее количество людей, которых можно обменять. Зато кураторы Кремля прослеживают каждого человека, который попадает в этот список на обмен. Имитируя процесс обмена, они пытаются включить в него лиц, которые несут для них наименьшую угрозу. Но это единственный процесс, способный обеспечить возвращение людей, попавших за решетку на неподконтрольной территории.
- Известны ли вам случаи, когда из так называемой ЛНР к нашим семьям обращались некие "дельцы" и делали им определенное предложение?
- Я знаю такие случаи. Это как правило нечистые на руку адвокаты, работающие на неподконтрольной территории. Кстати, информация о них до сих пор содержится в реестре Украины. Они находились на территории Луганской и Донецкой областей и изъявили желание остаться там при режиме незаконных вооруженных формирований. Они являются монополистами, имеющими контакт с родными, и таким образом пытаются заработать деньги.
К правозащитникам люди обращаются уже после того, как все попытки возвращения близких исчерпаны или почти на пределе. У таких людей на первом месте жизни и здоровья их близких, поэтому о тех, кто хотел заработать, рассказывают уже в последнюю очередь.
Сложность заключается в том, что людям предлагают не только внесения в списки, но и правовую помощь, адвокатские услуги, которые якобы будут способствовать улучшению судьбы заключенного. Людям говорят - сейчас он признает вину, его осудят, а потом буду вносить ходатайство, чтобы этого человека обменяли.
Я считаю, что надо делать резонанс в информационном пространстве. Почему люди, которые нарушили адвокатскую присягу, предусмотренную Законом Украины об адвокатуре и адвокатской деятельности, продолжают работать, а дисциплинарные коллегии не реагируют. Хотя они имеют прямой механизм по жалобе лишать права заниматься адвокатской деятельностью. Тогда эти дельцы не смогут спекулировать на том, что они есть в реестре и в Украине, и в так называемой ЛНР. Именно этим они аргументируют перед семьями, что у них есть какое-то влияние и какие-то договоренности - "смотри, я там, и там, все будет сделано". Но человека все равно осудят, даже если близкие заплатят.
Поэтому я сейчас инициирую составление жалоб на адвокатов, которые присутствуют в так называемой адвокатской коллегии ЛНР - я ее подам уже на этой неделе в Луганскую областную адвокатуру. Фактически она находится в Северодонецке, но с киевским адресом, и я подозреваю, что председатель большую часть времени находится в Киеве. Мне важно, чтобы был прецедент, и посмотрим, каким образом адвокатское сообщество относится к таким перебежчикам, предателям, которые приспосабливаются к условиям боевиков и пытаются мошенническими действиями выманивать средства у людей.
- То есть обычно люди обращаются к вам уже после того, как отдали этим "адвокатам" свои деньги?
- Человека задерживают, бросают в так называемые "подвалы" или другие учреждения так называемой пенитенциарной системы незаконных вооруженных формирований. Семья же надеется, что может быть оправдательный приговор, что может быть удастся решить вопрос. А вы смотрите, какие большие сроки придумали боевики для того, чтобы люди были запуганы. Когда обещания тех, кто забрал деньги, не сбылись, и человек поехал отбывать наказание - люди пытаются освободить родных не через 12 лет, как предусмотрено в приговоре псевдо-судов, с потерянным здоровьем, поэтому обращаются к правозащитникам. Поэтому важно, чтобы люди скептически относились к "посредникам", которые заявляют о своих возможностях формировать списки на обмен. Эти адвокаты фактически являются пособниками террористов.
- Какие суммы требуют эти "адвокаты" с родных?
- Сумы варьируются. Прежде всего они зависят от материального положения лица, которое они, как сами говорят, привлекают к ответственности. Обычно все исчисляется десятками тысяч долларов - сотни никто не требует. Но все зависит от конкретного человека и материальной возможности ее семьи. Смотрят на то, что можно взять, и берут по полной.
- Почему же так происходит, что фактические пособники террористов продолжают быть адвокатами в рамках украинского законодательства, а председатель украинской организации, к которой они принадлежат, часто находится в Киеве?
- Во-первых, думаю, это из-за недостаточности внимания. А во-вторых, в законе об адвокатуре и адвокатской деятельности у нас четко указано, что к дисциплинарной ответственности привлекаются адвокаты по жалобе лица, которое не является анонимным. Поэтому сейчас я выступаю в качестве заявителя, чтобы проследить, насколько удастся мне - адвокату Одесской коллегии адвокатов - посмотреть, работает ли этот алгоритм.
Происходят недопустимые действия. И если адвокатское сообщество не лишит тех, кто попирает нормы Украины, права на адвокатскую деятельность, мы будем их пособниками. Первым моим шагом будет получение заключения дисциплинарной комиссии адвокатуры. Тогда будем возбуждать уголовное производство и делать этих людей известными. Конечно тогда они смогут действовать определенное время на оккупированной территории, но работать на подконтрольной Украине территории они уже не смогут.
