При попытке уехать из временно оккупированных городов украинцам приходится проходить многочисленные проверки на блокпостах российских оккупантов. У людей проверяют телефоны и личные вещи на наличие всего украинского. Те, у кого что-то нашли, дальше могут не уехать. Так произошло и с 16-летним сыном главы Запорожской РГА Владиславом Буряком, телефон которого осматривали на российском блокпосте в Васильевке. После этого парень 90 дней провел в плену.
Почему задержали парня и как происходило его освобождение - в эфире Апостроф TV рассказали председатель Запорожской РГА ОЛЕГ БУРЯК и его сын ВЛАДИСЛАВ.
— Владислав, как вы сейчас себя чувствуете, немного оправились от того, что вы пережили? Как проходили реабилитацию?
— Сейчас проблем со здоровьем я не чувствую, никакой реабилитации я не проходил. И в ближайшее время проходить не буду.
— Олег, как вы можете описать тот день, когда вы узнали, что вашего сына забрали российские оккупанты?
— Мне позвонил мужчина с той стороны и сказал: "Пожалуй, завтра я отпущу к тебе Влада". Мы начали обсуждать, как это будет, договорились, что на следующий день он мне позвонит. Обсуждалось, что, возможно, он в Васильевке в гражданской колонне автомобилей в первую машину посадит Влада, и уже на этой стороне я смогу его забрать.
— Владислав, где именно и при каких обстоятельствах вас похитили российские военные?
— Меня похитили на блокпосту, который находится возле кафе "Чумацкий стан".
— Мы знаем, что вы ехали в машине вместе с женщиной, и вас остановили. Как так получилось, что вас забрали, а женщину с детьми отпустили?
— У нас возникло недоразумение, они увидели видео в одном из Telegram-каналов в моем телефоне, и оно очень сильно не понравилось человеку, проверявшему документы. Он вытащил меня из машины, отвел меня в фильтрационное помещение, где два-три часа русские военные решали, что со мной делать: отпустить меня или забрать. Поскольку они узнали, кто мой отец, я сразу перешел в разряд ценных пленников. Потом меня отвезли на военном автомобиле в отделение Васильевской полиции, где посадили в одиночную камеру. Других отпустили, потому что они не представляли ценности.
— Расскажите об условиях, в которых вы находились. Это была одиночная камера или потом вас перевели в другое помещение?
– 48 дней я находился в одиночной камере в следственном изоляторе. Это была комната два на два с некоторым подобием кровати. Металлическая конструкция с деревянными досками, тюремный матрас и подушка. Без рабочего туалета, без возможности вентилировать комнату.
— Вас выпускали на улицу? Была ли возможность поговорить с отцом?
— Меня выпустили на улицу уже на четвертый день. Вообще каждый день давали возможность погулять где-нибудь минут 10-15. Первую связь с отцом я получил на седьмой день. Человек, который потом вел переговоры с моим отцом по поводу моего освобождения, дал мне поговорить по видеосвязи несколько минут.
— Олег, вам российские военные какие-то условия выдвигали во время переговоров? Может быть, они вообще пытались вас завербовать?
— Да, 8 апреля задержали Влада, а уже 9-го мне позвонил по телефону мужчина с той стороны и предложил мне обменять моего сына на совершеннолетнего мужчину - гражданина Украины, находившегося на нашей территории. Он говорил: "Если ты мне отдаешь этого человека, я тебе отдам сына". Я стал искать этого человека, и когда понял, о ком идет речь, я понял, что отдать этого человека я не могу. Во-первых, он гражданин Украины, он совершеннолетний, и сам определяет, где он хочет быть. Во-вторых, он заявил о своей позиции и выложил это в YouTube. У меня возник такой тупик в переговорном процессе. Поэтому на 8-й день я уже заявил публично об исчезновении моего сына.
— Как дальше шли переговоры?
— Потом мы договаривались, что я должен организовать телефонный звонок между тем гражданином Украины и человеком с той стороны, но мне это не удалось, потому что с нашей стороны человек не захотел разговаривать. Потому еще месяц я пытался организовать этот звонок, и у меня не получалось. Весь месяц мы практически не разговаривали. Но с сыном за эти 48 дней я разговаривал шесть раз. Это было несколько минут: как дела, что ел, как ты себя чувствуешь, как к тебе относятся. И все. Далее обрывался телефонный звонок, а затем 8-10 дней было до следующего звонка.
— Владислав, как к вам относились российские оккупанты? Оказывали они какое-либо моральное или физическое давление? Также вы рассказывали, что в ваши задачи входила уборка помещений, где проводились допросы. Можете ли об этом рассказать?
— Я могу свободно разговаривать на эту тему, потому что эту информацию должны знать как можно больше людей, о том, какие россияне жестокие и невоспитанные, что они делают со свободными гражданами Украины.
Поскольку я был ценным заключенным, ко мне не применялась физическая сила, а относились нейтрально. Но я действительно должен был убирать комнату, где проводились допросы и происходили пытки. Среди моих обязанностей было мытье полов от следов крови, выбрасывание мусора по типу ваты с кровью и другие вещи. Этот запах мокрой тряпки с кровью я все еще чувствую.
— Расскажите, кормили ли вас, оказывали ли медицинскую помощь?
— В основном меня кормили консервами, едой из российских сухпайков. С медицинской помощи были таблетки и все. Поскольку я был как работник, у меня было немного больше еды.
— Мы знаем, что из одиночной камеры вас перевезли в гостиничный номер в Мелитополе. Почему оккупанты прибегли к такому шагу?
— 26 мая открыли мою камеру, ко мне зашел человек, который вел переговоры с моим отцом о моем освобождении. Я собрал вещи, мы сели в его машину. Он сказал: "Мы тебя перевозим в безопасное место, которое находится в Мелитополе – в гостиницу". Но реальных причин, почему они меня перевезли и почему они мне дали такой "жест доброй воли", я до сих пор не знаю. Как не знает этого и мой отец.
— Олег, если вы можете озвучивать эту информацию, расскажите, как удалось совершить обмен?
— Сейчас еще идет следствие, мы сотрудничаем со следователем по данному уголовному делу. Есть у меня подозрение, что это очень тяжелое дело. У меня такое впечатление, что в процессе обмена было три человека. Одного я уже видел, он есть в публичном пространстве, второй – мой Влад, а вот третьего человека я до сих пор не видел. Пока я не буду понимать, что этому человеку ничего не угрожает, я не могу рассказывать обо всех тонкостях и нюансах столь тяжелого переговорного процесса.
— Вы как председатель Запорожской РГА, можете рассказать, что сейчас происходит в Запорожском районе?
— В Запорожском районе все спокойно, все под контролем. Еженедельно проходят совещания, на которых присутствуют все представители органов власти. Оборона крепкая, я лично участвовал в построении этой обороны, потому понимаю, о чем говорю.
Готовимся к наступлению. Вы слышали, что уже президент заявил о подготовке к наступлению на южном направлении, поэтому для нас приоритет — город Мелитополь. Я радуюсь, что мы его где-то до ноября возьмем, вернем себе. Единственное, хочу посоветовать всем жителям Мелитополя, которые там еще находятся, чтобы они как можно скорее выезжали к нам. Мы всех здесь примем. Медицинская помощь, психологическая поддержка, еда, проживание – все будет предоставлено этим людям, чтобы мы могли получить как можно меньше жертв среди гражданского населения, когда будем забирать Мелитополь. К сожалению, это будет военная операция, а не дипломатическая договоренность, но город Мелитополь будет нашим.
