20 августа 2024 года Верховная Рада приняла Закон "О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций", которым была запрещена деятельность Русской Православной Церкви (РПЦ) за фактическое соучастие в агрессии против Украины. В мае-июне Государственная служба по этнополитике и свободе совести провела исследование по предмету афилиации (принадлежности) к РПЦ Киевской митрополии Украинской Православной Церкви (УПЦ). По словам главы Госэтнополитики Виктора Еленского, эта связь подтвердилась - Киевская митрополия является частью РПЦ. Следовательно, ведомство выдвинуло предписание, обязывающее Киевскую митрополию совершить следующее:
- обеспечить решение руководящих органов УПЦ о выходе УПЦ из состава РПЦ;
- обеспечить решение руководящих органов УПЦ о том, что устав РПЦ недействителен для УПЦ;
- Киевский митрополит должен заявить, что он не согласен с назначением его членом синода РПЦ;
- объявить несогласие с аннексией РПЦ восьми епархий на востоке Украины и Крыму.
Поскольку предписания не были выполнены, Госэтнополитики объявила Киевскую митрополию УПЦ аффилированной с запрещенной в Украине РПЦ и подала иск в суд о ее прекращении. Рассмотрение дела назначено в судебном заседании на 30 сентября. "Апостроф" расспросил у первого заместителя председателя Государственной службы Украины по этнополитике и свободе совести Виктора Войналовича о деталях судебного процесса и практических последствиях для верующих.
– Прибегает ли УПЦ к каким-то провокациям, пропаганде на фоне судебного процесса?
– Если уж мы на религиозную тему, слава Богу, таких случаев пока нет. По крайней мере, мы не зафиксировали на предмет продуцирования провокаций, привлечения верующих к этим вещам. Но что касается таких информационных достаточно серьезных продуктов, которые направлены на то, чтобы замолчать содержание конкретных предписаний… В исследовании и в аналитическом отчете по результатам исследования названы конкретные предписания.
Предписания, обязывающие Киевскую митрополию УПЦ ликвидировать нарушения - нарушения сформулированы предписаниями. Они должны ликвидировать, устранить эти нарушения и предоставить конкретные аргументированные доказательства этого Государственной службе этнополитики и свободы совести.
Поэтому на сегодняшний день митрополия решила идти в другую формацию: вместо того, чтобы занять конструктивный путь – они со временем себя дискредитируют и общество это поймет – они пошли на дезавуацию именно содержания конкретики этих предписаний и тех нарушений.
Они просто умалчивают, делают вид, что их не существует как таковых. Они активно артикулируют, что они активно занимаются волонтерной помощью фронта, категориям населения, нуждающимся в такой помощи, что вообще, а причем здесь мы? А почему Украинская Православная Церковь? А почему не другая церковь попала? Такие обвинения.
– Они отвергают афилиацию по РПЦ…
– Конечно.
– Есть ли иски митрополита Онуфрия к Госэтнополитике, например, в Европейский суд по правам человека?
– До Европейского суда по правам человека дело еще не дошло, я убежден в том, что они к этому готовятся. Но что касается иска к украинским судам, конечно, их множество. Они достаточно оперативно работают.
– Какие ваши прогнозы?
– Логика развития событий ясна. Она исходит из закона, выписывающего механизм доказывания или не доказательства афилиации, связей. И там все ясно. Поэтому они понимают прекрасно, они смоделировали свою тактику поведения, реакции на действия Государственной службы по этнополитике и вытекающие из закона.
Потому, конечно, заготовка по искам в суд есть. Есть иск в суд и открытое производство на предмет признания незаконным приказа Государственной службы по этнополитике и свободе совести, которым утверждены результаты этого исследования. Результатом же исследования признается наличие признаков афилиации Киевской митрополии Украинской Православной церкви.
– Нужны ли судьям для рассмотрения вопроса специальные знания по религиоведению? Может ли их не хватить для вынесения справедливого приговора?
– Дело в том, что мы, государственные чиновники, представители Государственной службы, да и судьи сталкиваемся с одной такой проблемой. То есть мы имеем дело с особой специфической сферой - религиозной. И мы должны четко придерживаться одного конкретного единого правила, принципа: мы не можем вмешиваться, мы не можем анализировать государственные органы, мы не можем давать оценку их каноническим и другим религиозным аспектам, являющимся предметом их внутреннего религиозно-церковного устройства.
А вот что касается всех других внешних вещей – институциональных, организационных связей с известной религиозной организацией, которая в Украине запрещена – Русской Православной Церковью – это предмет также исследований Государственной службы по этнополитике и свободе совести, и, наверное, рассмотрения в суде.
– Итак, победой Госэтнополитики в этом судебном процессе будет ликвидация, я понимаю, Киевской митрополии УПЦ?
– Ну, вы употребляете слово "победа"... Давайте дождемся результата. В данном случае процесс на том пути, что без решения суда мы ни о чем не можем говорить. Мы дождемся решения суда, если суд фактически признает правомочие, законность, объективность, обоснованность приказа Государственной службы по этнополитике и свободы совести об афилиации, конечно, принимается решение об удовлетворении иска Государственной службы.
– И тогда Киевская митрополия УПЦ будет ликвидирована как юрлицо, или как?
– Будет ликвидирована, безусловно, как юрлицо. То есть ликвидация включает много составляющих. Я не могу говорить профессионально с точки зрения действующего законодательства с позиции судей, но речь, прежде всего, о ликвидации как юридического лица. Лишение права юридического лица лишает права на любые сделки, на любые официальные формы отношений с государством, заключение договоров аренды, разного рода другие юридические вещи официальные, очень нужные для функционирования любой региональной организации.
– Что будет с имуществом?
– Имущество, имущественный комплекс – это отдельный вопрос, как доказывает практика, решение суда должно содержать создание ликвидационной комиссии. Предметом деятельности и работы ликвидационной комиссии, в том числе есть имущество. Имущество должно быть передано. Если это государственное имущество, то должно быть возвращено государству, если это имущество частное - это отдельная ситуация, но это предмет рассмотрения ликвидационной комиссии.
– А для верующих, какие могут быть последствия?
– Мы не говорим о закрытии храмов, мы не говорим о прекращении какой-либо религиозной деятельности или проведении богослужений в храмах. Мы говорим о юридически выдержанных, обоснованных и доказанных судом решениях о соответствии тех сделок, которые будут результатом таких решений. Не может митрополия, как не юридическое лицо, лишенное этого права, – не может пользоваться арендой государственного имущества, коммунального имущества. То есть все эти договоры, они должны быть прекращены. Собственно, в этой связи и все возможные последствия этого. Но речь не идет о закрытии храма, ни в коем случае.
– В заключение позвольте спросить, известно ли вашему ведомству число погибших военных священников с начала полномасштабного вторжения из-за боевых действий? Вы ведете учет?
– Понимаете, это не является собственно функцией, компетенцией [Госэтнополитики] - это во-первых, а во-вторых, это слишком сложно. Но есть разного рода независимые общественные непосредственные структуры, которые мониторят именно эту проблему. Где-то более 60 священнослужителей с февраля 22 года, в том числе и Украинской Православной Церкви.
