С 1 сентября часть студентов вышла на обучение в университеты. В этом году из-за войны обучение будет проводиться в разных форматах. В одних регионах студенты смогут посещать аудитории, в других обучение будет только дистанционным из-за активных боевых действий. Не забыли и о тех, кто вынужденно уехал за пределы страны или находится в оккупации.
Каким будет обучение в условиях войны для студентов "могилянки"? Как будут действовать во время воздушных тревог и какие варианты предусмотрели для студентов с оккупированных территорий и находящихся в других странах? Об этом в эфире Апостроф TV рассказал президент Национального университета "Киево-Могилянская академия", министр образования и науки Украины в 2014-2016 годах СЕРГЕЙ КВИТ.
– Каким будет этот учебный год для новоиспеченных студентов и для академии в целом? Что известно о формате обучения?
– Форма обучения будет разной: частично дистанционной, частично аудиторной, частично смешанной. Это зависит от факта, готовности студентов, часто бывает, что от их семей - приехать в Киев и иметь возможность посещать аудиторные занятия.
Скажем, наш факультет права и Школа журналистики будут иметь аудиторные занятия, потому что нужны лаборатории и студии. А юридический факультет будет проводить очные занятия по видеотрансляции в интернете, потому что часть их студентов находится за границей. Будет возможность обучаться дистанционно. То есть тот, кто к этому готов – мы стараемся идти навстречу.
– Много студентов в вашей академии с временно оккупированных территорий?
– Конечно, у нас есть и с временно оккупированных территорий студенты. Я не могу сказать, что их критически много, но достаточно. У нас для них есть общежития. Мы готовы к учебному году и даже помогаем соседней школе с укрытиями. Мы готовы по полной программе.
– Как будете действовать во время воздушной тревоги? Что будут делать студенты, проживающие в общежитиях?
– В общежитиях сложнее. В университете мы можем использовать подземный переход станции метро "Контрактовая площадь" и саму станцию метро. Но там, где общежития, наши студенты и сотрудники в большинстве своем будут пользоваться теми укрытиями, которые предусмотрены. Подвальные помещения общежития чаще всего не могут считаться укрытиями.
– То есть им придется искать ближайшие укрытия?
– Не искать, они уже предупреждены, где находятся укрытия. Я хочу подчеркнуть, что мы сотрудничаем с городом, потому что город определяет укрытие для граждан. В данном случае студенты, живущие в общежитии, и работающие там наши коллеги будут пользоваться укрытиями, которые предлагает город. Это могут быть, например, укрытия в крупных торговых центрах, где они предусмотрены. Это могут быть подземные паркинги и т.п., которые ближе всего находятся к общежитии.
Важно, что и в общежитии, и в самом университете все должны быть предупреждены заблаговременно. Должны быть соответственно оформлены документы, указатели, подготовлены запасы воды. То есть там много вещей, которые предусмотрены действующими документами и процедурами. Поэтому я думаю, что все учебные заведения, в том числе и вузы, об этом заботятся и готовятся.
– Насколько сейчас налажен процесс дистанционного обучения? Поначалу этому поспособствовал коронавирус, сейчас мы живем в условиях военного положения. Насколько эффективен этот способ обучения?
– Вы знаете, иногда просто нет выбора. Так же было с ковидом – никто не имел выбора. Кстати, все, кто раньше не дружил с соответствующим компьютерным оборудованием, очень быстро это освоили. Конечно, это тоже возможность обучения. Когда нет выбора, мы так и учимся.
Вместе с тем, сейчас мы стараемся предлагать разные формы обучения. В частности, аудиторные формы для тех, кто готов. Здесь нужно идти навстречу возможностям и пожеланиям студентов, чтобы была не только дистанционная форма. Хотя дистанционная форма остается основной, поскольку идет война.
- Учитывая такие вызовы и дистанционное обучение, будет ли в будущем нехватка хороших кадров в Украине?
– Не будет, здесь нет прямой зависимости. Конечно, лучше работать в аудитории, иметь живые семинарские занятия, чтобы дискутировать, выражать точку зрения, социализироваться и общаться со сверстниками. Для студентов это очень важно. Но если таковой способности нет, тут нет прямой зависимости. Если возможностей меньше, это не значит, что подготовка обязательно будет хуже.
Я хочу привести пример – свою преподавательницу из школы, преподавательницу химии. Она рассказывала, как хотела учить химию после Второй мировой войны. У нее не было такой возможности. Она нашла старую пачку газет, посклеивала их и сделала себе тетрадь. Она училась химии, ее мечты сбывались. Здесь важна мотивированность.
Относительно высшего образования можно говорить о положительных вещах. Сейчас более сильные горизонтальные связи между университетами. Они сотрудничают между собой, советуются между собой, потому что многое зависит от самой автономии, от выбора, от точки зрения самого университета. У нас будут такие специалисты, как надо, и такие национальные лидеры, как надо.
– Что вы можете посоветовать родителям? Сейчас многие жалуются на образование, не знают, как вести себя с детьми.
– Если речь идет о родителях студентов, мы имеем такую тенденцию, которая прослеживается уже в социологических исследованиях, что сами студенты или сами абитуриенты больше решают, куда им поступать, какую профессию выбирать, какую профессию им в будущем выбирать. Я думаю, что не надо так заниматься студентами, своими детьми, не нужно их всю жизнь патронировать. Надо с ними общаться на равных и принимать какие-то общие решения. Плюс вместе со своим университетом. Здесь должно быть хорошее общение с учреждением высшего образования.
Поэтому давайте рассматривать всех как часть одной общины. Мы в Киево-Могилянской академии так и рассматриваем, что студенты – это наши младшие коллеги. Надо слушать студентов тоже, потому что, в конце концов, за ними выбор, и родители не проживут их жизнь вместо них.