Военный эксперт и блогер АЛЕКСЕЙ АРЕСТОВИЧ в первой части интервью "Апострофу" рассказал о скандале с отравлением бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля, о глобальном конфликте между Россией и Западом, который продлится минимум до 2030 года, а также о том, почему не стоит смеяться над мультиками Владимира Путина о новом "супероружии".
- Чем дело Сергея Скрипаля отличается от дела Александра Литвиненко и какие последствия оно может иметь для России?
- Если оно и отличается, то в каких-то мелочах, потому что в принципе убили экс-разведчика одного, а теперь пытались второго. Но россияне убивают специфически: в случае с Литвиненко следы радиоактивного вещества, когда его вез [подозреваемый в убийстве Андрей] Луговой, остались в самолете, в гостиничном номере, по всей Европе наследили. Сейчас они, видимо, подучились и отравили половину города Солсбери – 21 человек пострадал от нервно-паралитического газа. Мы же понимаем, что провезти это можно было только дипломатической почтой. Газ произведен в России, это установлено. То есть это Россия применила химическое оружие на территории Британии. Это покруче, чем яд в чашку чая. По сумме признаков это более масштабное преступление. Посмотрим, чем ответит Британия (разговор состоялся до решения Британии о высылке российских дипломатов и заседания Совбеза ООН, посвященного скандалу, - "Апостроф").
- Чем в принципе она может ответить?
- Россию душат медленно – на ее шею наложили железный обруч и потихоньку, на пол-оборота, закручивают каждый раз. Дело в том, что и Британии, и Соединенным Штатам, и в целом коллективному Западу нужно решить очень сложную задачу: как придушить агрессивное государство с ядерным оружием, которое к тому же управляется полупараноиками? Нанести ядерный удар по России как-то не с руки. Они будут применять комплексные меры – дипломатические, информационные, военные в том числе.
Если бы я был на месте британцев, я бы включил потихоньку все тумблеры, например, в Сирии какие-нибудь террористы-курды сбили бы российский самолет – вот так случайно получилось, британцы и США ни при чем. Или был бы очередной налет дронов на Хмеймим, сгорело бы несколько самолетов. Ну и параллельно все эти футболы, аресты счетов олигархов, проверки и прочие вещи, которые они уже делают. На военные меры они, скорее всего, не пойдут – будут душить финансово и политически. Ну и демонстративно бойкотировать Чемпионат мира по футболу.
- Насколько серьезно стоит воспринимать такую угрозу, ведь это всего лишь чемпионат, разве нет?
- Нет, это удар по международной репутации России. Сейчас был олимпийский удар, когда "неизвестные атлеты" принимали участие сначала в Зимних, а теперь в Паралимпийских играх. Один из трендов, по которым Путин разгоняет величие России, – спортивный. Когда человек тратит 50 млрд долларов на организацию Олимпиады, то это что-нибудь да значит, ведь это оборонный бюджет. Запад лупит по болезненным точкам – они вводят меры, которые управляют конкретным персонажем либо группой лиц, формирующих политику, работают с человеком. Я могу повторить, поскольку эта истина не увядает: Советский Союз в Афганистане, если надо было взять село или успокоить район, выбамбливал все, что движется. Британцы живут в модерне, они не считают нужным разбомбить всех. Они создают структуру, чтобы посмотреть, кто является ключевыми лицами, принимающими решения, от кого зависит происходящая политика, и потом нанести точечные удары. Тогда вся банда проседает без жертв и крупных разрушений. Они не хотят делать из России "лунный пейзаж" и не хотят, чтобы пострадал российский народ – они бьют по тем людям, которые формируют политику.
Спорт для Путина – очень важный тренд, на организацию этого чемпионата тратятся огромные деньги, и они бьют по нему. Кроме того, есть еще одно соображение: и агрессия против Грузии, и агрессия в Крыму начались под прикрытием международных спортивных соревнований. Не исключено, что примерно такой план был и на этот чемпионат. Если присутствуют лидеры держав мирового значения, например, "большой семерки", то в момент соревнования очень трудно включать адекватную реакцию, санкции и так далее. Кроме того, в ложе Путин может объяснить, что это случайность, ошибка. А если гости остались дома, если их национальные сборные, читай "заложники", не находятся на территории враждебного государства, то на самом деле можно быстрее реагировать и принимать решения. А это значит, что прикрыться соревнованием будет сложнее.
- По поводу самого факта уничтожения бывших шпионов: насколько это распространенная практика? Или же это исключительно российский метод?
- До 1975 года, когда наступила разрядка и было заключено Хельсинкское соглашение о нерушимости послевоенных границ в Европе, а Советский Союз подписал конвенцию по правам человека, в первом главном управлении "С" КГБ СССР был целый отдел, который занимался внесудебными ликвидациями за рубежом. На него работало 14 ведомственных институтов, целая академия наук по производству разных способов убивать людей за границей. После 1975 года ликвидации прекратились. Путин возобновил эту практику.
Алексей Арестович в студии Апостроф TV
Они много и часто убивают за рубежом, например, были уничтожены десятки людей из чеченского сопротивления. Это старый добрый советский тренд, когда перебежчиков не прощают. Им выносили приговор Верховного Суда СССР в виде смертной казни, а потом ставили задачу, которая должна была быть приведена в исполнение любой ценой: предатель должен умереть. Обычно западные спецслужбы начинали целый комплекс защиты, чтобы до людей не дотянулись. Но здесь сделано хитрее: Скрипаля обменяли, ему дали выехать в Британию, он продолжал работать там, и никто его не трогал 12 лет. А потом раз – и догнали. Это такой хороший, стандартный, чекистский след.
Кроме того, российская военная разведка – это очень жесткая структура, она не прощает перебежчиков. Поскольку он был российским ГРУшником, вполне возможно, что его "достала" не ФСБ, а бывшие свои. Его пример – наука другим. Это один из столпов формирования морально-волевого климата в структуре, все получают урок: вход – копейка, выход – рубль. У человека, который там служит, возникает два очень верных тренда, через которые им управляют: с одной стороны, ему страшно, а с другой стороны, он гордится тем, что принадлежит к структуре с такими длинными руками, эта сила как бы проецируется на него. То есть "я плыву в лодке, лодка сияет, а значит, и я сияю вместе с ней".
Еще ликвидацией за рубежом занимаются спецслужбы Израиля. Я не помню, например, чтобы Америка давала разрешение убивать своих граждан, это очень серьезное дело. Хотя после 2001 года американское руководство неоднократно обвиняли в том, что оно давало такие распоряжения. В частности, когда одного из лидеров террористов, американского гражданина, ликвидировали в Ираке с беспилотника, Барак Обама давал специальное единичное разрешение на это. А россияне убивают своих граждан без проблем. Израиль своих, скорее всего, не убивает, только чужих. Россия не единственная в этом плане, но там это является элементом политики. Путин, находящийся под санкциями и обвинениями в содействии применению химического оружия в Сирии, имеющий кучу международных проблем, тем не менее идет на ликвидацию даже в Британии, при этом считая, что так и нужно. Он играет на обострение.
- Эта игра является частью предвыборной кампании?
- Нет, это часть общей политики. Ему не нужно особо беспокоиться за выборы – его выберут, все это понимают. Это просто политика России по отношению к Западу. Я не устану повторять, что с приходом Путина они решили организовать стратегическое контрнаступление на Запад для того, чтобы частично возродить Советский Союз в форме военно-политических блоков, системы зависимости, так сказать, очертить зону своих интересов. Задача-минимум – сделать исключительной зоной интереса России бывший СССР, а зоной превалирующего внимания, например, ближнее зарубежье: Восточную Европу, Балканы, часть Ближнего Востока.
Они ведут эту политику все время, пока Путин у власти, это война против Запада. Просто Запад не хочет себе в этом признаться, потому что сосредотачивается на себе – у него институциональный кризис. Западу надо пройти очередной период большого реформирования, подобного тому, что был 500 лет назад. По сути, Запад вступает в новую промышленную революцию и решает кучу своих задач. Путин воспользовался слабостью, тем, что Запад сосредоточился в основном на себе.
Запад не хочет признать, что война ведется против него, несмотря на то, что на его территории применяют химическое оружие. Такое признание означало бы, что значительную часть усилий нужно перенаправить на борьбу с Россией вместо того, чтобы реформировать себя.
- Как в этом году Россия будет пытаться воздействовать на Запад?
- Она будет играть на ультраправом и ультралевом флангах. Советский Союз, например, создавал левый интернационал. В начале 20 века левая идея была страшно популярна, это органическая идея Запада. Она является ответом на существование капитализма как такового, и она всегда будет популярна, пока он есть.
Современная Россия использует тот же ленинский метод, только ставка не столько на ультралевых, сколько на ультраправых. Они создают правый интернационал. Мы видим марш правых в Варшаве, демарши венгров и поляков… Идет борьба России и США за Европу.
Алексей Арестович в студии Апостроф TV
2018 год в ЕС – это год реформ Европейского Союза. Евробюрократы заинтересованы в том, чтобы Евросоюз стал не наднациональной межгосударственной структурой, а приобрел черты государства, например, получил единые министерство финансов, армию, дипломатию. Это превращение в такие себе Соединенные Штаты Европы. Причем есть несколько вариантов: немецкий, французский… А есть евроскептики, как правило, правого направления. В 2019 году состоятся выборы в Европарламент, и речь идет о том, какая избирательная модель будет применена. Россия делает все, чтобы прошло как можно больше правых, и формирует этот правый интернационал. Выборы в Италии были показательными, победили друзья Путина: партия Сильвио Берлускони, "Пять звезд". Это крайние евроскептики и крайние друзья Путина. Они фотографируются в майках с его портретами на фоне Кремля, а, кроме того, на двоих из них заведено уголовное дело в Украине за посещение Крыма.
Мы можем говорить о формировании в мире правого Коминтерна. Но в то же время Москва не забывает и про левых. Россия видит Европу и Запад в целом как глыбу льда и выискивает любую трещинку, чтобы вставить туда долото и системно бить. Поскольку это – не Советский Союз, ресурсы у них ограничены, современный мир слишком плотно зависим, а Россия не способна к разовому сильному действию, она применяет минимальное средство в каждом случае. Накануне вступления Черногории в НАТО они пытались вооруженным путем захватить парламент. В Польше они просто прикармливают ультраправых, в Венгрии – братаются с [премьером Виктором] Орбаном, а потом гонят беженцев из Сирии, решая таким образом задачи и в Сирии, и в Европе. Кроме того, они играются с правыми и ультраправыми в Германии, с теми же правыми во Франции (Марин Ле Пен и ее "Национальный фронт").
Ленин долго жил на Западе, и это был определенно гениальный человек, хоть и со знаком минус, определивший лицо 20 века. Он хорошо изучил Запад и понял, как с ним нужно бороться. Методика выглядит очень просто: любую проблему надо немедленно превращать в политическую, то есть вопрос о власти и получении полномочий для того, чтобы проводить свою политику. "Вы нас угнетаете, ущемляете, так что давайте нам полномочия и пускайте в органы власти, делитесь своей долей общественного пирога". Россия делает все, чтобы любая западная проблема, от феминизма до коммунизма, превратилась в его политическую проблему. Это несложно сделать в эпоху современных медиа и тогда, когда Европа находится в тренде под названием: "Давайте выслушаем всех, пусть расцветают все цветы, не будем никого подавлять, мы сделали рай на земле, где каждый должен быть услышан".
Запад находится в таком себе периоде перестройки, а пойманная в такой момент армия всегда слаба. Для того, чтобы Запад адекватно ответил России, нужно признать свое поражение на российском направлении политики, начиная с 1991 года.
- И они готовы к этому?
- Не готовы. Поэтому они отвечают частично и, скорее, огрызаясь. Нет целенаправленного наступления на Россию. Она контрнаступает, а Запад делает периодические вылазки. То есть там, даже в США, не сформирована выраженная политика в отношении России. Запад переживает институциональный кризис. Они сформировали более или менее твердую позицию, однако она гораздо слабее, чем следовало.
Но надо сказать, что Запад долго запрягает, зато хорошо ездит. Эти санкции работают на убийство российского будущего, то есть они не столько поражают Россию сейчас, сколько занимаются футуроцидом – они глушат возможные варианты развития будущего, где Россия сама проходит четвертую промышленную революцию и становится новой державой. Простым людям непонятно, почему американцы не собьют все русские самолеты в Сирии прямо сейчас. Они делают гораздо более страшную вещь, равно как англичане сейчас начнут делать: они лишают Россию будущего.
Россия и сама находится в интересной фазе – она ищет новую форму империи. Она уже испытала православный и коммунистический варианты. У них есть несколько проектов, за которые между собой воюют башни Кремля. Они ищут ту новую форму и как-нибудь ее найдут. Так вот, вариант, где эта империя становится серьезной силой, способной определять происходящие в этом мире вещи, Америка потихонечку обрезает своими санкциями.
Алексей Арестович в студии Апостроф TV
Российское руководство полностью или почти полностью отдает себе отчет в том, что происходит, поэтому ставки в игре на обострение все время повышаются. 2017 год был куда более мирным по сравнению с началом 2018-го, и маховик будет раскручиваться дальше. Сейчас, когда Путин снова сядет на трон и получит условную легитимность на шесть лет вперед, все будет идти только к обострению. Никакого другого выхода нет, причем это касается обеих сторон. Мы стремительно, системно и целенаправленно продвигаемся к серьезному конфликту мирового масштаба между Россией и Западом. Надо правильно понимать, что он, во-первых, уже идет, а, во-вторых, не примет форму обмена ядерными ударами. Это будет череда таких специфических столкновений, вполне приличествующих по форме и содержанию 21-му веку: гибридная почти мировая война, по всем бывшим фронтам Холодной войны. И она (внимание!) не закончится, пока Россия не найдет форму новой империи, а Запад не пройдет свой кризис. За это время очень много чего произойдет, а сроки – это примерно 2030-2035 год, не раньше. Будут периоды очень жесткого обострения, например, прямая военная операция в Европе с обеих сторон, а будут периоды, когда война будет под ковром, будут душить и травить друг друга.
- Здесь вспоминается речь Путина о том, что Россия, а не Советский Союз, потеряла своих сограждан и территории.
- Я анализировал речи Путина с момента его прихода к власти, с 1999 года. Звоночки звенели сразу же, в первых его выступлениях. В психологии есть принцип, который звучит следующим образом: все, что будет, уже есть. Это значит, что все, что бы ни произошло в будущем, даже самые отдаленные события, уже имеют микропризнаки здесь. Есть люди, которые их видят, а есть те, кто не видит. И по действиям России очень четко прослеживается, как они к этому шли, например, когда они приостановили действие Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Ведь это был вопиющий знак! И сейчас самые умные западные эксперты говорят о том, как же они недоглядели. А если сопоставить это с Мюнхенской речью Путина? С объявлением холодной войны? А с последующей операцией в Грузии? С инициативами по созданию союзного с Беларусью государства? С инициативами по Таможенному союзу и евразийскому пространству? По речам верхушки от [Александра] Дугина до Путина видно, как формировалась их политика.
Гитлер тоже прямо говорил о своих целях: еще не придя к власти, он объявлял об уничтожении евреев, о необходимости "жизненного пространства", о планах загнать славян за Урал и так далее. Никто ничего обычно не скрывает, потому что так работает политика. В бизнесе идею надо прятать, а в политике, наоборот, нужно заражать своей идеей как можно больше людей. Путин и его окружение совершенно не стеснялись и прямым текстом говорили, что Запад дарит им веревку, на которой они его повесят, как говорил Ленин. И Запад правда честно продавал путинской России веревку, на которой Путин теперь пытается подвесить Запад. Мы проходили это все 100 лет назад.
- Но новая империя показывает мультфильмы об оружии, которое неизвестно, существует ли вообще.
- Да, это турецкий мультик шестилетней давности, но вы же понимаете, что смеяться над Россией можно сколько угодно, но война – это очень сложное комплексное явление. Мы здесь смеемся, а в Восточной Гуте от российских бомб погибла уже тысяча человек, а, может, и больше, там убивают детей. С одной стороны – мультики, а с другой - применяется химическое оружие. И смешно ли семье британского полицейского, который первым обнаружил Сергея Скрипаля и тоже сейчас лежит в коме?
Гражданские люди не до конца понимают, что такое война – воевать можно даже каменными топорами против атомной бомбы, и это доказывают исламские террористы. Но вопрос в том, кто выиграет в этой войне? А то, что такую войну можно вести и с обеих сторон будут жертвы, я гарантирую на 101%. Пока Россия имеет ядерный зонтик, то мультики могут быть смешные, но напакостить она может очень сильно. Конечно, я уверен, что Россия в четвертый раз в своей истории, в конце концов, принесет себя в жертву модернизации Запада, что он модернизируется за счет войны с Россией, частично за счет российских ресурсов, ее пассионарности.
Россия – это в психологическом смысле тень Запада. Она мучительно хочет на Запад и воюет с ним чисто по-фрейдистски. Соответственно, она приносит себя как часть подсознания Запада в жертву, чтобы западное сознание стало еще яснее и еще прогрессивнее. Но за это время может пролиться столько крови и перебиться столько горшков, что, если мы улыбаемся по поводу мультиков, то не надо забывать о том, что в этот момент Россия убивает людей даже не в Сирии, а в Британии. Это не шутки.
Продолжение интервью читайте на "Апострофе" в ближайшее время.
