Политики на Майдане пиарились, а мой фильм о потрясающих людях, — режиссер "Зимы в огне"

Режиссер номинированного на "Оскар" фильма о Евромайдане "Зима в огне" Евгений Афинеевский живет в Лос-Анджелесе, оставив за спиной Россию и Израиль. В интервью "Лайму" он рассказал, как смог создать лучшую картину о Майдане, почему не любит политику, и что говорил ему при встрече украинский президент Петр Порошенко.

— Вы родились в Казани, эмигрировали в Израиль, живете в Америке. Что в первую очередь двигало вами, когда вы решили поехать в Украину, чтобы снимать фильм во время событий на Майдане: любопытство или профессиональный интерес?

— В первую очередь — профессиональный интерес. Майдан стал удивительным союзом людей разных национальностей, социальных групп, возрастов. Я хотел рассказать эту историю и донести ее до зрителей всего мира.

— Насколько большая команда сопровождала вас во время съемок?

— Когда я прилетел, я нанял двух операторов. Потом команда очень разрослась.

— Кто финансировал съемки?

— Я и Ден Толмор (бизнес-партнер Афинеевского, продюсер фильма, — "Лайм"). Именно Ден позвонил мне тогда и сказал: "Женя, прилетай, посмотри. Здесь происходит что-то необычное. Это уже не просто политическая акция, которая была в 2004 году. Это другое. Давай попробуем снять фильм". После этого звонка я прилетел на две недели, мы начали снимать. Пока все не полыхнуло, пока не произошло извержение вулкана, мы не видели до конца, во что выльется противостояние на Майдане. А потом, 30 января-1 февраля, поняли, что здесь творится история, надо ее снимать и делать фильм.

Я — киношник, фильммейкер в душе, и это не первая авантюрная вещь, в которую я влезаю. Всегда интересно рассказывать человеческие истории. Сейчас, например, снимаю фильм в Европе — сюжет еще более закрученный, чем происходившее на Майдане. Он тоже связан с "горячими точками".

— Представители СМИ и киношники зачастую рисковали во время Майдана. Получили ли вы или кто-то из команды ранения?

— Да, у нашей команды были сотрясения, осколки, ранения, контузии. У меня лично ранений не было, но есть астма, случались царапины, ссадины. Но я не люблю об этом говорить — я мужик все-таки.

— Петр Порошенко отметил ваш вклад в историю и наградил вас Крестом Мазепы. Что вы сами думаете о президенте Украины, оправдывает ли он надежды?

— Не я его выбирал, а вы. Я не политик и страшно не люблю политику, я не живу в Украине. Я приехал и глазами американца, взглядом со стороны смотрел, приглядывался и снимал 93 дня. Не мне судить о Порошенко, о возложенной на него его народом миссии. Это вам его оценивать. Я могу говорить о том, оправдал ли Барак Обама те надежды, которые были, когда мы его выбирали.

Порошенко — лидер страны, кому-то он нравится, кому-то — нет. Я не могу сказать, какое у меня к нему отношение. Для меня он — человек, которого я видел на Майдане. Но он — политик и на данный момент президент вашей страны. Я не имею к нему никакого отношения, кроме того, что я получил из его рук орден. Он был очень эмоционален и сказал мне персонально, как важен этот фильм, и что он хочет его еще пару раз посмотреть через некоторое время. Это и есть мои с ним личные отношения.

— В недавнем интервью вы критиковали украинских политиков и их поведение во время Майдана. Почему вы ими недовольны?

— Я говорил об оппозиционерах. Их нет у меня в фильме, потому что это картина не о политиках и не о лидерах Майдана, которые сами себя короновали. Народ их не выбирал. Даже Порошенко в своем персональном обращении ко мне сказал: "Это фильм не о политиках. Это фильм о людях".

Я их, опять-таки, не критиковал. Зачем вообще их лишний раз вспоминать и пиарить? Хочу, чтобы мир услышал о потрясающих людях Украины. Я именно им хочу сделать пиар. Потому что мальчишки и девчонки, которые были на Майдане, выходили туда не пиариться, а сражаться за свое будущее. А политики просто пиарились. Заслужили они это? Нет.

— Сейчас много говорят о вероятности третьего Майдана. Как вы думаете, возможен ли он, учитывая разочарование людей в новой власти?

— Я недавно был в Украине. У вас идет сражение с коррупцией. Хоть это и происходит медленными темпами. Так что я не могу сказать, что все пропало. Майдан дал понять людям, что они — сила. Я не считаю, что он прошел даром.

— Есть ли у вас планы снять фильм об АТО?

— Нет. Я не могу постоянно снимать все, что происходит в Украине, по одной простой причине: в этой стране есть очень много молодых талантливых киношников, и я должен дать им возможность проявить себя. Кроме того, я не могу всегда быть активистом Украины, ведь тогда я не буду объективен. Есть миллионы тем, которые важны миру, и нужно, чтобы о них услышали.

— Появились ли у вас враги в России из-за "Зимы в огне", поступали ли угрозы?

— Да, были покушения, угрозы, взламывали мой телефон. Но я не хочу углубляться в эту тему, ведь я понимал, на что иду. С самого начала, когда я появился на Майдане, меня терроризировали ФСБшники. Или вот Азаров (беглый экс-премьер Украины, - "Лайм") недавно сказал, что мой фильм — скучная дешевая поделка. Хорошо, что я — американец и живу в США.

— Может ли ваш фильм стать орудием борьбы против российской пропаганды в мире?

— Я не являюсь инструментом в этой войне и не хочу им быть. Я — киношник, который задокументировал историю такой, как она была, рассказал ее всему миру. Я — не орудие и не хочу, чтобы мои камеры являлись им.

Я родился в России и благодарен российской культуре, в которой я воспитан. Но не могу сказать, что я согласен с тем, что там сейчас происходит. Я видел, что творят российские масс-медиа. Не люблю рассуждать о политике, я — творческий человек и создаю что-то, что может менять суть. Я пытаюсь дать возможность быть услышанными тем людям, у которых ее нет.

Я помогаю рассказать свою историю тем мальчишкам и девчонкам, которых уже нет в живых. Тем, кто стоял под пулями и под холодной водой, которой нас поливали. Тем, кто испытал на себе удары дубинок и травлю газом. А пропаганда здесь ни при чем. У меня даже на странице в Facebook написано, что я не за пропаганду, я — за мир.

— По сравнению с другими работами, посвященными Майдану, ваш фильм получил самый широкий резонанс и успех у зарубежного зрителя. Как вы думаете, почему это произошло?

— Потому что я не локализирую себя. Большинство украинских фильмов делают локализацию вокруг местного зрителя. Я все свои фильмы делал универсальными для международного потребителя.

— Какие приемы вы использовали, чтобы сделать фильм интересным западному зрителю, который не знаком с украинской историей?

— Я старался быть объективным до конца, не освещать только лишь хорошие стороны, давать взгляд со стороны. Приехав на Майдан, я был человеком извне. Это сыграло свою роль.

— Вам удалось убедить Netflix продюсировать фильм о событиях в Украине. Какими были ваши главные аргументы?

— Во-первых, у меня изначально была очень сильная команда. Во-вторых, я привел очень сильную команду в компанию. В-третьих, у меня уже есть наработки, предыдущие фильмы, множество призов. Четвертый момент — я принес им уникальный продукт, который был создан от души. Я рассказал те универсальные истории, которые могут найти отклик у любого человека. Я показал те ситуации, которые могут быть актуальными не только в Украине, они могут произойти в любой точке мира в связи с разными событиями.

Для вас "Зима в огне" — это украинский Майдан. А для меня украинцы сражались за те же ценности, которые являются основными в США — за демократию и свободу. Это то, за что стояли отцы-основатели Соединенных Штатов.

Я вижу в этом фильме то, что нужно увидеть молодому поколению из разных стран, чтобы они понимали, какова настоящая цена борьбы за будущее, что народ — есть сила, что правительство — всего лишь представитель народа, который должен нести народную волю. Я смог показать события в Украине с универсальной точки, которая применима к любой стране. Например, в 2012 году были события в Египте, в 1991 году — в Литве.

Западный зритель, которому хорошо знаком мюзикл Les Mis, поставленный по книге Виктора Гюго "Отверженные", сравнивают мой фильм с этой постановкой: "Это как Les Mis с Гаврошем и Козетт", — говорят они после просмотра. Потому фильм и получил такой резонанс. Каждый человек в мире после просмотра может найти что-то, что связывает Майдан с его жизнью, задуматься и захотеть что-то поменять. Так должен мыслить каждый киношник, который хочет что-то донести до мирового зрителя.

— До "Зимы в огне" вы снимали в основном игровое кино. Что дал вам опыт съемки документального фильма в Украине?

— Это мой третий документальный фильм. Почти все свои фильмы я снимал в разных местах. Были съемки и в Болливуде, и в Израиле, и в Европе, и в Америке, и в Беларуси, и в России. У меня очень широкий опыт, благодаря моей универсальности я смог быстро адаптироваться у вас. Также могу сказать, что у меня довольно большой профессионализм, как для непрофессионала в некоторых смежных сферах: в операторском деле и в постпродакшене. Кроме того, я очень благодарен украинской студии LeDoyen, компании "Кинотур" и всем, кто помог сделать так, что сейчас, видя картину, которую мы создали, ты ощущаешь себя на Майдане. Работа со звуком также была очень серьезной. Все вместе — это профессионализм, который не уступает голливудскому.

— В дальнейшем собираетесь делать ставку на документальные фильмы или на игровые?

— Я снимаю документальные фильмы, потому что хочется. Но все же в приоритете для меня игровое кино — сейчас готовлю две очень больших картины.

— Что изменилось в вашей жизни после номинации на "Оскар"?

— На данный момент, кроме появления головных болей, ничего не изменилось, скажу честно. Куча народу сразу вспомнили обо мне, обратили внимание, всем хочется быть ко мне ближе. А я как работал тяжело до этого, так и продолжаю работать.

Для меня номинация на "Оскар" означает, что Академия оценила работу и заслуги моей творческой команды — американской и европейской. Это большая честь, потому что топ-профессионалы считают наш труд достойным. А в остальном, могу сказать, что мне сейчас пришлось все бросить на съемочной площадке в Европе, чтобы приехать и дальше продолжать "сражение" — последний этап моего Майдана перед победой.

Я ощущаю ответственность перед людьми. Конечно, приятно быть отмеченным, приятно, что благодаря номинации фильм увидит большое количество зрителей.

— Кого вы считаете главным конкурентом среди номинантов на "Оскар"?

— Все картины очень сильные и имеют равные шансы. Каждая хороша по своим критериям. На данный момент очень тяжело говорить, кто выделяется на общем фоне. Я знаю всех ребят из номинации, они все тоже тяжело работали.

— Как относитесь к тому, что в этом году многие знаменитости решили бойкотировать "Оскар"?

— Все, что произошло, несколько глупо. Мы говорим об актерском отделении Академии. Та же команда пару лет назад выбирала темнокожих актеров из "12 лет рабства" и других фильмов. И никто тогда не говорил, что мало латинос или еще кого-то. "Оскар" оценивает не по цвету кожи, а по качеству.

И то, что у Джады Пинкетт-Смит или у Спайка Ли персонально не получилось попасть в номинацию, а их эго было задето, — не повод манипулировать. Я считаю, это неправильно. Академия никогда не будет судить по расовым признакам, она отмечает людей лишь за их выдающиеся заслуги.