Читатели хорошо помнят высказывания президента Чехии Милоша Земана (единственного главу европейского государства, позволяющего себе некорректные заявления в отношении Украины) о «бандеровцах» на Майдане и об отсутствии вины России в событиях на Донбассе. Не является секретом и его приверженность курсу Владимира Путина, которую глава чешского государства не особенно скрывает. В то же время мало кто знает, что в самой Чехии к президенту тоже есть немало вопросов. В разговоре с главой чешского МИД Любомиром Заоралеком корреспонденты не обошли стороной «проблему Земана».
– Рассматривает ли Чехия и вы лично возможность введения более жестких санкций против РФ?
– Нынешние санкции – вместе с низкой ценой на газ – уже оказывают сильное влияние на экономику России. Возможно, они не способны изменить политику Кремля, но мне кажется, что действия ЕС оказались эффективными. Санкции работают, ЕС в этом убежден.
– Будем откровенны – Чехию в Украине воспринимают как страну-противника ужесточения санкций.
– Чехия – лишь часть процесса принятия решений. Проблема не в Чехии. Наша позиция близка к позиции многих других государств ЕС. Можно дискутировать о деталях, но у нашего государства нет какой-то особой позиции в этом вопросе. К примеру, во время последнего заседания Совета ЕС я согласился с введением санкций против группы людей и организаций (представителей «ДНР» и «ЛНР»). Добавлю также, что мы пришли к общему мнению, что такие решения могут быть приняты только на уровне Европейского совета (саммита ЕС) 18-19 декабря. То есть дискуссия должна проходить на уровне глав государств и правительств.
– К слову, то, что говорит президент Чехии Милош Земан, вызывает искреннее возмущение в Украине. Там и слова о Майдане как «логове бандеровцев», и о том, что в Украине якобы ведется «гражданская война».
– Что я могу тут сказать? Только то, что в Чехии только правительство, а не президент отвечает за осуществление международной политики. Позиция нашего правительства очень четкая. Мы поддерживаем суверенитет и целостность Украины, иной официальной позиции у Чехии нет.
– То, что происходит в Украине – это гражданская война, война с Россией или что-то третье?
– Я убежден, что очень важная часть, даже фундаментальная часть проблем, имеющихся в Украине, вызвана актом агрессии со стороны России. И здесь нет никаких расхождений между позицией Чехии и позицией других государств ЕС и НАТО, ведь мы поставили свои подписи под всеми заявлениями НАТО и ЕС относительно Украины. Я убежден, что если бы Россия остановила поток оружия и военных в Украину, если бы был установлен контроль за границей, мы бы убрали главные факторы нынешней ситуации.
– Но все же, как нам реагировать на заявления Земана, президента Чехии?
– Да, он действительно президент, всенародно избранный президент. Я часто говорю с ним, в том числе по поводу Украины, но я не имею никаких рычагов влияния на его позицию и не могу контролировать его заявления. Поэтому мне остается только повторить, что международная политика – полностью в сфере ответственности правительства. Мнение правительства – это единственная официальная позиция Чехии. Президент, по нашему законодательству, на нее не влияет.
– А в ЕС есть игроки, которые поддерживают идею отмены санкций?
– Пожалуй, да. Но в органе, который принимает решения – в Совете ЕС по иностранным делам – не было ни единой страны, которая предлагала бы начать процесс смягчения санкций.
Было четко сказано, что любое снижение санкций должно быть связано с изменением к лучшему ситуации «на земле». Мы ждем, когда Россия позволит установить контроль за границей, когда Россия остановит поставки оружия и военных на территорию Украины. Это ключевая предпосылка для любых возможных дискуссий о снижении санкций.
– Верите ли вы в возможность политического решения конфликта? Реально ли убедить Путина уйти из Украины?
– Никто не знает, что думает Кремль. Нам остается только придерживаться своей позиции, показывать, что позиция ЕС – единая и сильная. А наши решения в отношении России тем временем будут иметь влияние на ситуацию в этой стране – Россия будет изолироваться политически, а ситуация в российской экономике и дальше будет меняться. В любом случае, мы не рассматриваем возможность военного участия в разрешении конфликта. Это – единственное наше ограничение. Мы готовы использовать все дипломатические пути и инструменты, но не готовы к военному инструментарию.
– Почему Чехия не рассматривает возможность предоставления Украине военной помощи?
– Но разве кто-то другой ее оказывает?
– Литва уже заявила о предоставлении, в том числе, летального оружия; Польша задекларировала, что готова это делать; США уже предоставляют нелетальное военное оборудование.
– С нелетальным оборудованием – другая ситуация. Я могу представить, что это (его предоставление Чехией) когда-то произойдет, хотя сейчас мы вообще не оказываем военной поддержки. Причина в том, что начало использования военного инструментария будет означать, что мы принимаем участие в этом вооруженном конфликте. Это – то, чего мы стараемся избежать. Мы используем исключительно дипломатические пути. Возможно, это не дает возможности изменить ситуацию очень быстро, за месяц, но я уверен, что в долгосрочной перспективе влияние наших действий будет очень сильным.
– Какой помощи нам следует ожидать от ЕС?
– Сначала хочу сказать, что я высоко оцениваю то, как Украина успешно провела парламентские выборы. У вас теперь новое правительство, и главный ваш приоритет теперь – проведение необходимых реформ. Могу только представить, насколько это сложно в нынешних обстоятельствах, во время войны в восточной части Украины. Но мы верим, что план реформ будет выполнен, а не останется на бумаге. Ведь мы много раз видели в Украине именно такой сценарий – «реформирование на словах». И я считаю это самой большой проблемой, и из-за этого политические элиты в Украине неоднократно терпели поражение. Не только я, но и мои коллеги в ЕС считают это главной проблемой. Мы боимся, что, несмотря на большие надежды, снова увидим, как правительство не выполняет обещанное. И поскольку много раз повторялось, что результаты этих выборов подтверждают европейский выбор народа, в ЕС ждут подтверждения европейского выбора и от правительства и готовы поддерживать европейские реформы. И, должен признать, правительством заявлена амбициозная программа реформ.
– Чего вы ожидаете в первую очередь?
– Мы много раз говорили разным правительствам Украины, что нужно поставить газовые счетчики на границе с Россией. До сих пор этого не сделано. Да, мы готовы помочь Украине заплатить по счетам за газ, но мы боимся, не осядут ли эти деньги в карманах олигархов. И неважно, будет ли идти речь о российских олигархах или об украинских. Эти опасения, к слову, среди жителей ЕС выше, чем у европейских политических элит. Есть сомнения, что помощь Украине действительно поможет обычным людям в вашем государстве. Сможет ли новое правительство изменить политические традиции и структуру общества, убрав наконец-то особые привилегии украинских элит? Но когда я упоминаю об этих газоизмерительных станциях, то я говорю о самых неотложных мерах, которые Украина должна принять как можно скорее.
– Нам стоит ожидать поддержки от ЕС в рамках донорской конференции?
– В Украине говорят о донорской конференции, и я здесь вижу расхождение с позицией ЕС. Премьер Арсений Яценюк до сих пор говорит, что такая конференция может пройти очень скоро – возможно, уже в начале января. Я же хочу обратить ваше внимание на слова комиссара Йоханнеса Хана. Когда он посетил Киев, то сказал, что сейчас стоит говорить не о донорской конференции, а о конференции инвесторов. И сейчас в ЕС есть мнение о том, чтобы отложить эту конференцию, чтобы сначала ваше правительство показало, готово ли оно достичь конкретных результатов, сделать что-то существенное в сфере реформ. И речь идет не просто о принятии законов – они должны реально заработать. А через несколько месяцев, когда мы увидим, что что-то сделано, мы сможем подготовить эффективную инвестиционную или донорскую конференцию.
