Для Украины, в условиях, когда Минские договоренности зашли в тупик, важна интернационализация конфликта на востоке Украины. По мнению дипломата, бывшего первого замминистра иностранных дел Украины Владимира Хандогия, значительный неиспользованный потенциал для Украины имеет ООН. Имея опыт дипломатической работы в ООН, эксперт уверен, что именно в этой организации Украине стоило бы продвигать свои инициативы, которые могли бы усовершенствовать Минские договоренности. Одной из таких идей могло бы стать создание международной временной администрации на оккупированных территориях Донбасса. "Апостроф" пообщался с господином Хандогием после презентации Международным центром перспективных исследований идеи такой администрации как модели урегулирования конфликта на Донбассе.
Идея международной временной администрации для Донбасса, на мой взгляд, имеет право на жизнь и заслуживает того, чтобы начать зондирование. Ведь прежде чем выходить с такой идеей на международную арену, нужно иметь определенный консенсус внутри страны — это должно быть поддержано президентом, министерством иностранных дел. Поэтому гражданскому обществу нужно выходить на властные структуры с предложением прислушаться. И тогда выходить, и зондировать эту идею уже на международном уровне, в том числе с Россией.
Идей, как усовершенствовать Минские договоренности, на самом деле не так много. Я бы вообще отмежевал то, что предлагают народные депутаты, поскольку они выражают предложения, основанные на их политических принципах. Стоит сконцентрироваться на разработке инициатив министерством иностранных дел с учетом мнения экспертной среды. МИД должно стимулировать общественные организации, которые занимаются внешнеполитическими вопросами, к продуцированию каких-то идей. На мой взгляд, главный неиспользованный ресурс, который мы имеем сегодня, если говорить о Минских договоренностях, это абсолютная неисчерпаемость возможностей ООН.
В пункте 3 статьи 27 Устава ООН говорится о том, что государство, участвующее в конфликте, — не используется даже довольно жесткий термин "сторона конфликта", — должно воздержаться от голосования, то есть не принимать в нем участия. Это, конечно, тоже непростая ситуация, она, мне кажется, имеет перспективы — в зависимости от того, что положат на стол Совета Безопасности ООН в виде резолюции.
В конце 80-х – начале 90-х Советский Союз не наложил вето ни на одно предложение, которое было вынесено на повестку дня Совета Безопасности. Хотя это был период холодной войны, идеологического противостояния. То есть пытались искать консенсус. Я все-таки придерживаюсь мнения, что нам надо пытаться продвигать собственные инициативы в ООН. А если Россия наложит вето, это также будет в пользу Украины. Это будет очевидно свидетельствовать о неготовности России решать какие-то вопросы. Только не надо ставить заранее недостижимые цели: например, лишить Россию права вето.
Генеральный секретарь ООН обладает целым набором собственных механизмов, применение которых не требует резолюции Совета Безопасности. Устав ООН позволяет ему играть политическую роль, а не только менеджера или администратора, который управляет секретариатом. Например, генеральный секретарь может назначить своего специального представителя, скажем, в Украине, открыть здесь офис с целью непосредственного получения информации. Генеральный секретарь, как и Совет Безопасности может назначить миссию для изучения ситуации на месте. И в этой ситуации не требуется согласие всех членов. Если и возникнет вопрос о необходимости утверждения такой миссии на уровне резолюции, то мне кажется, что России будет очень сложно, при наличии поддержки со всех сторон, наложить вето на такое решение Совета Безопасности — просто отправить миссию. Это — интернационализация конфликта, то есть применение международных механизмов.
Кроме того, генсек может предложить свои посреднические усилия. Специальный представитель генсека ООН по Сирии Эндрю де Мистура ведет переговоры, и ему удалось привезти в Женеву враждующие стороны. Была поддержка ООН, в том числе Совета Безопасности и ее постоянных членов.
Есть вопросы к последовательности выполнения пунктов, однако Минские договоренности с точки зрения содержания правильные, и они могут оставаться базой. Но механизмы имплементации Минских договоренностей могут быть разные, и их нужно диверсифицировать. Никто не говорит, что Минские договоренности надо выбросить.
