Налогообложение газодобывающих компаний в Украине за последний год достигло уровня стран-экспортеров природного газа, хотя Украина едва ли может обеспечить половину своих потребностей. Вместо того, чтобы стимулировать добычу, власти пошли на ужесточение фискальной нагрузки, повысив рентную плату. Но темпы сбора налогов оказались меньше запланированных. В итоге не получив желаемого в бюджет, страна рискует сократить объемы добычи газа, увеличив тем самым свою зависимость от топлива из России и ЕС. О том, как помочь частным компаниям нарастить добычу газа и реанимировать отрасль, в интервью корреспонденту "Апострофа" РОСТИСЛАВУ ШАПРАВСКОМУ рассказал исполнительный директор "Украинской нефтегазовой ассоциации" АНДРЕЙ ЩЕРБАНЬ.
— С августа прошлого года рента за пользование недрами для нефтегазодобывающих компаний выросла вдвое. А уже в этом году Верховная рада повысила ставки для государственной компании "Укргаздобыча" и предприятий, работающих с ней по договорам совместной деятельности, до 70%. Как такая фискальная политика сказалась на работе отрасли?
— Нужно признать, что из-за огромного налогового бремени частные газовые компании поставлены, мягко говоря, на грань выживания. Газодобыча находится в стагнации. С августа 2014 года рентные платежи были удвоены. Несмотря на это, многие компании, рассчитывая на временный характер этих мер, как это обещали в правительстве, не стали уменьшать свои инвестиционные программы. Но с принятием бюджета на 2015 год возврата к прежнему уровню рентной платы не произошло, и компании вынуждены работать по самым высоким ставкам в отрасли среди европейских стран.
В этом году фактически мы можем наблюдать инерционный эффект, когда компании, по результатам бурения прошлых лет, демонстрируют позитивную динамику роста. Но из-за отсутствия капитальных инвестиций падение уровня добычи будет неизбежным. На фоне крупных игроков, которые приостановили свои инвестиционные и буровые программы, некоторые компании с иностранным капиталом прибегают к арбитражному разбирательству против Украины за нарушение инвестиционных принципов. Если ренту не уменьшить — сокращение добычи газа частными компаниями в целом может составить более 15%.
— По данным Госказначейства, в январе-апреле поступления от ренты в сводном бюджете составили 5,2 млрд грн. Это всего на 3,2% больше, чем за такой же период прошлого года, когда еще не было повышения ренты. Почему поступления не выросли пропорционально с увеличением фискальной нагрузки?
— По мнению членов нашей ассоциации, "временные" меры правительства по увеличению ставок, по сути, будут иметь краткосрочный эффект роста поступлений в бюджеты всех уровней. Очевидно, что у частных компаний падает объем добычи, а, следовательно, и база для налогообложения будет уменьшаться. В 2010 году, когда уровень ренты на газ подняли в 1,18 раз, первый год после повышения ренты поступления в бюджет выросли почти в два раза, но через два года — упали на четверть.
Высокие ставки на недропользование делают Украину уязвимой во всех отношениях: уменьшится добыча собственного газа — увеличится потребление импортного ресурса, и как результат — увеличится дефицит бюджета Украины. Это как минимум недальновидно, ведь миллиарды долларов и дальше будут перетекать в карман "Газпрома", а Украина будет одалживать деньги у МВФ, чтобы заплатить России и другим поставщикам.
— В правительстве обсуждали с бизнесом, когда принималось решение о повышении ставок ренты?
— Насколько я знаю, это было одностороннее решение правительства. Логично, что рынок возмутился, так как с ним не посоветовались. Хотел бы отметить, что на сегодня у крупных частных газодобывающих компаний сформировался запрос на объединение в профсоюзы или ассоциации, если хотите — по отраслевому признаку для эффективной защиты своих интересов при принятии решений госорганами.
Радует, что многие крупные частные игроки на рынке активно работают с неправительственными международными организациями, принимают участие в министерских встречах, оспаривают незаконные постановления правительства и выигрывают суды. Позиция нашей ассоциации, как и других независимых газовых компаний, единогласна — необходимо, чтобы государство установило эффективную систему налогообложения, которая обеспечит прогнозируемое получение ренты и сохранит достаточные стимулы для наращивания инвестиций в отрасль.
— Есть данные насчет того, как сократились инвестиции в отрасль с момента введения высоких ставок ренты?
— Например, в 2013 году инвестиции частных газодобытчиков были около $1,5 млрд, в 2014-м цифра едва ли не опустилась ниже $1 млрд. Сейчас компании замерли, некоторые ушли. Наверняка в 2015-м году цифра будет еще ниже.
— А спад поступлений в бюджет возможен уже в текущем году, или это проявится позже?
— В 2014 году поступления от ренты выросли на 39% к предыдущему году, но оказались ниже, чем запланировал Минфин — 16,9 млрд грн против ожидаемых 20 млрд грн. В этом году объем поступлений в бюджет при условии сохранения текущих ставок будет не намного больше, однако позитивного эффекта мы не увидим по причине падения добычи и роста потребления импортного ресурса.
— Значит, о разведке новых месторождений речь вообще не идет?
— Такие варианты бизнес сейчас не рассматривает. Ставки рентной платы забрали все оборотные средства газодобывающих компаний. По сути, бизнес находится в подвешенном состоянии. Остается только рассчитывать, что государство пойдет навстречу, и рентная плата будет понижена. Говорить об освоении новых скважин рано. Компании смогут продолжить свои инвестиционные программы только при условии снижения ставок.
— Если рента останется прежней, то что тогда? Инвесторы уйдут?
— Далеко идти не придется. У нас уровень ставок выше, чем в соседних странах. Как ни странно, но мы по размеру налоговой нагрузки уже приблизились к странам-экспортерам углеводородов. В Казахстане ставка установлена на уровне 30%, в Норвегии — 50%, Нидерландах — 50%. Хотя по факту мы являемся страной-импортером, и у нас дефицит ресурса. Чтобы оставаться конкурентоспособными, нужно установить уровень ставки ренты не выше 30%. В некоторых европейских странах, которые наращивают добычу и, по сути, конкурируют с Украиной за привлечение иностранного капитала, например, в Румынии, рента не превышает 13%, в Венгрии — 30%, Австрии — 19%. Но не 56% и не 70%. Это нонсенс в наших реалиях. Сейчас мы говорим о том, что государство должно выйти на 30-процентный уровень, чтобы стимулировать украинских газодобытчиков к наращиванию объема добычи и увеличению инвестиций.
— Если говорить о газе, который компании продают населению, разве рост тарифов для конечных потребителей не перекрыл увеличенный размер ренты?
— Давайте разделять: есть частные компании, есть компании, которые работают по договорам совместной деятельности (СД), и есть государственные компании. Пропорциональной компенсации не произошло, так как затраты госкомпаний гораздо выше, да и рентная ставка на уровне 70% — самая высокая по отрасли. Не думаю, что нынешние тарифы позволят госкомпаниям удержать текущий уровень добычи, не говоря уже о росте. При том уровне обновления производственных фондов, кредитных ставок, инвестиций, которые компании вкладывают в разработку и освоение новых месторождений, то экономически обоснованная себестоимость газа должна быть не меньше $200-250 за тысячу кубометров.
— То есть сверхприбылей нет?
— Если говорить о прибыли частных компаний, владеющих своими лицензиями, и компаний СД, которые работают на лицензионных площадях, разработанных государством, — то многие считают, что это сверхприбыльный бизнес со сроком окупаемости не более двух лет. Также широко распространено мнение, что компании СД — это, по сути, компании, которые не вкладывали больших средств, которые пользуются скважинами, где можно только открыть вентиль и добывать газ. Это не так, так как риски для них очень велики. Ведь если говорить о разработке среднего месторождения особенно на начальных этапах, когда проводятся дорогостоящие геологические и геофизические работы, а после ведется бурение скважин, то стоимость одной поисковой скважины может составлять не менее 200 млн грн. При этом на 100% пробуренных поисковых скважин только 30% окажутся дебитовыми. Другими словами, лишь каждая третья скважина дает результат. Риск очень большой.
Многие месторождения, на которых работают компании СД, были введены в эксплуатацию в прошлом столетии и в виду дорогостоящих капитальных инвестиций на ремонт и восстановление являются не привлекательными для государства. Повторная разработка и интенсификация, а также строительство крупных дожимных станций по силам немногим независимым компаниям, которые могут обеспечить необходимый уровень инвестиций, используя современные технологии.
Возвращаясь к уровню ренты, хотел бы отметить, что к компаниям СД должен применяться благоприятный — недискриминационный фискальный режим. Ведь фактически компания проделывает тот же объем работ, что и частные газодобывающие компании, несет те же риски.
— Тогда какие есть варианты?
— Еще в прошлом году эксперты Международного валютного фонда представили вполне доступные и понятные принципы налогообложения. Правительству предложили вернуться в среднесрочной перспективе на прежний уровень ставок роялти — 15-28%. В долгосрочной же система налогообложения должна быть пересмотрена в соответствии с лучшими международными практиками, учитывая переменный или дополнительный налог на прибыль. В Европе, например, налог на прибыль более удобный, так как это налог с отсрочкой. Ведь уровень затрат на разработку у разных компаний может варьироваться, и, соответственно, налог на прибыль также будет меняться.
У нас могут пойти по другому пути, по системе дифференцированного роялти. Это означает, что рентная плата взимается с объема добытого сырья и начисляется в процентах от проектной валовой выручки. Эта выручка может быть отсрочена, так как рента платится в срок, а продать газ компания может позже или вообще не продать...
Проблема еще и в том, что частные газодобытчики связаны по рукам и ногам ценой, которую регулирует НКРЭ. Государство, повышая уровень рентной ставки, не позволяет компании переложить непредвиденные затраты на конечного потребителя.
— Облегчить работу отрасли предлагает группа депутатов, которая лоббирует принятие законопроекта (№ 2120). Этим документом уровень ставок, по сути, возвращают на уровень, который был до августа 2014 года. Но документ не спешат выносить на рассмотрение. Очевидно, процесс тормозят в правительстве, опасаясь снижения поступлений в бюджет...
— Нужно сказать, что правительство готово идти на диалог с представителями частных газодобывающих компаний. Регулярно проводятся встречи при участии профильных министерств и ключевых функционеров на рынке газа. По поручению Кабмина Минфин привлек международную консалтинговую компанию в сфере энергетики IHS, которая подготовила пять различных налоговых сценариев налогового режима для Украины. В результате анализа было отобрано два наиболее оптимальных режима — режим дифференцированной ставки роялти — трехуровневая ставка (34/29/14) и режим дополнительного налога на прибыль (т. н. R-фактор). По мнению экспертов, наиболее оптимальный вариант — это первый. Фискальные органы знают, как с ним работать. Он удобный с точки зрения того, что компании платят ренту наперед.
Что же касается законопроекта, о котором вы сказали, то члены нашей ассоциации его поддерживают, так как данная модель сохраняет норму внутренней доходности компании не ниже 25%, что позволит в дальнейшем финансировать свои проекты, закупать новое оборудование и т. д. Сегодня это компромиссное решение. Чем быстрее Верховная рада примет изменения в Налоговый кодекс, тем быстрее отрасль получит восстановление, начав показывать позитивную динамику уже в этом году.
— Есть вероятность, что законопроект по ренте если и примут, то уже осенью в комплексе с другими законами в рамках налоговой реформы. Насколько критично для отрасли, если с принятием затянут?
— Как я уже сказал, в 2014 году, если сравнивать с 2013 годом, падение объема добычи было 10%, а в этом, если парламент будет откладывать с принятием закона, мы можем выйти на более печальные показатели. И что не менее важное — недостающий ресурс придется импортировать. Чем дальше будем откладывать, тем больше будет расти дефицит газа в энергобалансе страны.
— Другими словами, будет расти зависимость от российского газа?
— И от российского, и от реверсных поставок из ЕС.
— А если ставки ренты будут снижены, бизнес наверняка расценит это как положительный сигнал. Что, в свою очередь, инвесторы будут готовы предложить стране?
— Правительство должно обеспечить равные условия для всех участников рынка. Взамен отрасль сможет выступить локомотивом для достижения энергетической независимости. Что касается крупных инвесторов, то они готовы вкладывать, но ждут понятных правил, гибких фискальных условий и чтобы государство не усиливало давление, а действовало по принципу "невидимой руки".
— Одним из возможных вариантов для увеличения добычи газа эксперты называют глубинное бурение. Государство вряд ли осилит подобные инвестиции. Инвесторы готовы к расходам?
— По мнению экспертов, Украина находится в зрелой стадии по своему ресурсному потенциалу. Многие действующие месторождения уже истощены. Добыча с каждым годом падает из-за пониженного пластового давления и других факторов. Освоение новых месторождений с глубиной залежей свыше 5 км, расположенных в сложных геологических условиях, могут позволить себе немногие компании, ведь некоторые скважины могут оказаться пустыми и поэтому риск на первичном этапе разработки очень большой. Применение современных инновационных технологий глубинного бурения, которые позволят минимизировать риски, требует больших финансовых инвестиций с привлечением иностранного капитала.
Также существует мнение, что в разведанных месторождениях, которые были открыты в СССР на глубине 5-6 км, есть продуктивные пласты. Поэтому можно говорить о том, что развитие отрасли больше связано не с поиском новых месторождений, а в повторном освоении старых с использованием новых технологий. И в этом плане решающую роль могут сыграть сервисные компании.
Почти все существующие и перспективные месторождения уже разведаны. Нет сомнений, что будущее за частным капиталом и современными технологиями. И компании, которые заинтересованы в освоении старых скважин, смогут нарастить и использовать этот потенциал.
— На сколько можно ежегодно увеличивать добычу за счет частных компаний?
— Если рентные ставки будут приняты по принципу трехуровневой системы, отрасль будет показывать рост в 25-30%. Каждый год объем газа, добываемого частными предприятиями, будет расти не менее, чем на 1-1,5 млрд куб. м.
— Какие инвестиции для этого потребуются?
— Эксперты консалтинговой компании IHS считают, что отрасль нуждается ежегодно от $3,5 до $10 млрд вместо нынешних $1 млрд. Но если мы хотя бы вернемся на уровень 2013 года, то рост объемов добычи увеличится, а значит, и поступления от рентных платежей в бюджет также вырастут.
— Не только налоги беспокоят бизнес. Как война на Донбассе и российская агрессия в целом повлияли на настроения инвесторов?
— После аннексии Крыма и начала войны в восточных регионах крупные западные компании, включая Shell, BP, Chevron и Vitol, остановили разведывательные работы или вообще ушли с рынка. Очевидно, что с проблемами на востоке и частные газодобытчики потеряли своих потребителей. Ведь на Донбассе сосредоточены промышленные предприятия, многие из которых сегодня простаивают.
— Такая ситуация не приведет к тому, что инвесторы в будущем будут отдавать предпочтение инвестициям в месторождения, которые как можно дальше расположены от российской границы? Ведь это один из элементов риска для бизнеса.
— Такая возможность есть. Если говорить о территориальной безопасности, думаю, многие будут стараться себя обезопасить и вести свою деятельность на территории, где государство сможет гарантировать спокойный режим работы.
— Но если говорить о потенциале добычи, то где расположены наиболее перспективные месторождения?
— Центр залежей — это Полтавская и Харьковская области, так называемая Днепровско-Донецкая впадина. Также месторождения сосредоточены в западном регионе — Ивано-Франковская, Львовская области, также в Одесской области. Есть более мелкие месторождения в Сумской и других областях. Но основной регион, где государство должно усилить контроль и действовать на опережение, — это сопредельные области с регионами, где сегодня очень нестабильная ситуация.
