Ирина Геращенко: «Мы должны понимать, что только военным путем в этой подлой войне победить невозможно»

Украина, потерявшая в военном конфликте на Донбассе более 5 тысяч жизней, переживающая постоянную агрессию со стороны России, ищущая поддержки мирового сообщества, стала другой страной. Украинцы показали, что готовы бороться за свою территорию, своих сограждан, даже если они не разделяют политических взглядов большинства, готовы отстаивать свою независимость. Противостояние на востоке и объединило, и одновременно обострило проблемы и разность регионов страны. Но все хотят одного – мира. О том, как добиться мирного решения конфликта на Донбассе, о его составляющих, о формате переговоров корреспонденту А’ ИРИНЕ ЛОПАТИНОЙ рассказала уполномоченная президента по мирному урегулированию ситуации на Донбассе ИРИНА ГЕРАЩЕНКО.

‒ Сейчас у многих в обществе есть запрос на победу в конфликте на Донбассе военным путем, а не на мирное урегулирование ситуации. Считаете ли вы, что остались варианты мирного выхода из этой войны?

‒ Победа и будет означать мир, поэтому мне кажется, что это совпадение позиции власти и ожиданий людей: все хотят мира. Но важно, что мы вкладываем в слово «победа», и какой ценой она может быть достигнута. Украина в этой войне противостоит террористам, которые щедро финансируются и поддерживаются оружием российского происхождения. Это не внутренний украинский конфликт, а привнесенный извне, хорошо простимулированное и проплаченное противостояние. Если бы речь шла только о бандитах, взявших оружие и шантажирующих Донбасс, то украинские силы уже давно бы нейтрализовали боевиков и вернули закон и порядок в этот регион. Однако за боевиками стоит одна из наиболее сильных армий мира, мы имеем десятки фактов вторжения регулярных частей российской армии, присутствия на украинской территории российских профессиональных военных, их оружия. Мы должны соизмерять силы и понимать, что только военным путем в этой подлой войне победить невозможно. Хотя мужество, патриотизм и героизм наших офицеров, солдат, батальонов вызывают восхищение. Да и противник не ожидал такого мужества украинской армии, рассчитывая на быстрый блицкриг и захват как минимум восьми областей Украины.

Для победы в этой гибридной войне необходимо три составляющих. Во-первых, это усиление нашей армии. Мы максимально в существующих экономических условиях профинансировали армию в бюджете 2015 года. В Минобороны было создано специальное подразделение из волонтеров, которые со временем были интегрированы в ведомство на уровне руководителей высокого звена ‒ директоров департаментов, заместителя и советников министра. Волонтеры не только обеспечили необходимый контроль над использованием средств, но и показали совершенно другой менеджерский подход в решении тяжелейшей задачи: достойного обеспечения армии.

Во-вторых, победа в этой войне невозможна без усиления патриотических настроений общества, причем на всей территории страны. В этом аспекте очень важно показать, что украинцы ‒ едины в своем стремлении защитить суверенитет и независимость страны, что они не сдадут ни сантиметра нашей территории и шаг за шагом, вместе, мы будем восстанавливать законность на Донбассе. Именно в этом контексте марши мира ‒ очень важная акция. Это смертельное оружие для Путина и его режима ‒ демонстрация единства Украины от Львова до Волновахи и Мариуполя. Путин должен видеть и понимать, что украинский народ не поддерживает его «новороссийских фантазий», он ‒ против агрессии: и это позиция не только жителей Львова, Черкасс, Киева, но и Харькова, Одессы, освобожденных территорий Донбасса. Нет никакой Новороссии. В контексте проблематики объединения страны необходимо говорить и о новой, более активной и жесткой информационной политике. И ключевой момент для победы ‒ это дипломатия, весь мир должен не только проявить солидарность с Украиной, но и помочь ей победить, усилить санкции против страны-агрессора.

‒ В каком формате возможен этот диалог о мире? Снова будут привлекать в качестве одной из сторон переговоров, как это было при минских соглашениях, представителей так называемых ЛНР и ДНР, несмотря на то, что сейчас Украина пытается добиться признания их международными террористическими организациями?

‒ Я хочу расставить правильные акценты ‒ это не официальные переговоры, это так называемая трехсторонняя контактная группа, которая состоит из представителей Украины, России и ОБСЕ. Остальные участники тех или иных встреч привлекались только потому, что сейчас эти территории находятся под контролем боевиков, а значит, они обязаны гарантировать безопасность доступа международных миссий, в том числе ОБСЕ, для мониторинга. С ними необходимо говорить об их полной ответственности за гуманитарную ситуацию на оккупированных территориях, требовать освобождения заложников. Кстати, усиление обстрелов украинских позиций и гражданского населения со стороны боевиков ‒ это ведь тоже попытка шантажа не только Украины, но и всего цивилизованного мира: мол, с этими бандитами, «обезьянами с гранатами в руках» следует считаться, они держат в страхе весь регион. Однако позиция Украины в этом вопросе неизменна: под минским протоколом стоят подписи представителей Украины, РФ и ОБСЕ. Значит, все стороны обязаны четко выполнять договоренности, а РФ ‒ не оружие в «гумконвоях» засылать, а применить все свое влияние на боевиков для соблюдения режима прекращения огня и отвода тяжелой техники. Также я хочу напомнить, что никаких «ЛНР» ‒ «ДНР» в тексте минского протокола не существует, нет там таких аббревиатур. А то, что на встречах присутствуют те, кто несет полную ответственность за все то безумие, которое происходит на оккупированной территории Донбасса,‒ так с ними говорят о том, как помочь 2,5 млн обычных украинцев, которые стали заложниками этой ситуации. При этом Украина будет делать все, чтобы «ЛНР», «ДНР» и их главари были признаны террористами и отвечали по международным законам.

‒ Были анонсированы переговоры в Астане с привлечением первых лиц иностранных государств, но они пока не состоялись. Когда можно ожидать проведения такой встречи?

‒ Вопрос не в том, когда это будет, а в результативности. Есть минский протокол, и он должен выполняться, поэтому любая следующая встреча возможна только тогда, когда будет понимание, что все стороны готовы вернуться к выполнению всех пунктов протокола, а не ежедневно обстреливать украинские села и города, расстреливать автобусы с мирными гражданами и убивать украинских военных оружием российского происхождения.

Я все же думаю, что встреча ‒ это вопрос ближайшего времени. Мы видим жесткие заявления ЕС и США о неизменности санкций, пока не будет прогресса в выполнении минских соглашений. Санкции уже давят на российскую экономику, цены на энергоресурсы, на которых она держалась все эти годы, падают. Все это также создает фон для будущей встречи. Однако ключевое ‒ она должна быть результативна в вопросах достижения мира на Донбассе. Минские встречи, как бы их не критиковали диванные «всезнайки», были результативны: была сформулирована повестка дня, позволявшая при условии выполнения всех 12 пунктов постепенно восстановить правопорядок и законность на Донбассе. Не за два дня, не за неделю, даже не за месяц, но постепенно восстановить мир на востоке и вернуть туда украинский закон. Кроме того, минские договоренности дали нашей армии такую необходимую передышку. Напомню, что в августе на территорию Украины зашли регулярные части российской армии, и каждый день мы теряли несколько десятков лучших наших ребят. Тем, кто кричат: «Почему мы тогда не пошли в наступление?», ответ один ‒ почему вы кричите об этом, лежа на диванах и сидя в ресторанах? Вы готовы были идти на фронт? Вы знали, в каком состоянии была украинская армия, у которой просто не хватало оружия, были ржавые танки, отсутствовала авиация? И только сейчас мы начали восстанавливать материально-техническую базу ВСУ.

В этой страшной войне формируется одна из самых сильных армий Европы ‒ наша, украинская армия. Боевой опыт ребят помогает им сегодня проводить военные операции и успешно выполнять поставленные задачи. До этого учения давно не проводились даже на полигонах военных городков. При этом одни и те же люди кричат, что все пропало, когда армия не наступает, и еще громче ‒ когда объявляют мобилизацию. Они требуют освободить Донецк уже сегодня и критикуют бой за аэропорт. Лучше помогите чем-нибудь нашей армии. Нет сейчас, кроме минских соглашений, другого плана урегулирования конфликта. Можно рисовать себе какие-то фантазии о том, что мы за день зайдем на неподконтрольные территории и все зачистим. Однако не следует забывать о том, что там остаются украинские граждане, пусть и с разными политическими убеждениями, там женщины и дети.

В-третьих, у нашей армии еще нет такого ресурса. В-четвертых, мы должны понимать международные последствия таких шагов. Мы ‒ не боевики, которые стреляют из «Градов», установленных в жилых кварталах, которые плевать хотели на мирное население.

В-пятых, мы должны применять в гибридной войне новую методологию борьбы с агрессором. Огромную роль в ней играет информационная составляющая. Все эти панические настроения, запускаемые в сети,‒ тоже часть хорошо спланированной и проплаченной войны. Кстати, солдаты на передовой не истерят, в отличие от «интернет-смельчаков». Поэтому лучше честно посмотреть на ситуацию: она сложная, здесь нет простых решений, мы победим, если будем едины и объединим мир в поддержке Украины, а сами объединимся вокруг поддержки нашей армии. А от украинских медиа хочется большего понимания своей роли и своей меры ответственности в тех процессах, что происходят сегодня, а также поддержки ‒ пускай не украинской власти, но государства и армии, чтобы победить в этой войне.

Уполномоченная президента по мирному урегулированию ситуации на Донбассе Ирина Геращенко Фото: Владислав Содель

‒ В чем вы видите правильность позиции работы медиа?

‒ Например, необходимо больше материалов посвящать украинской армии. Но не просто забивать эфир сводками с полей. Война ‒ это не только цифры. Это люди. Поэтому очень важно давать больше историй о конкретных людях, об их семьях, которые переживают о них, но все равно поддерживают их в высокой миссии защиты страны. Это и четкая единая позиция относительно террористов и структур, стран, которые их поддерживают. Это бойкот всех тех, кто раскалывает страну.

‒ Звучало много жалоб и претензий к работе ОБСЕ в Украине, отмечалось, что их представители в некоторых случаях закрывали глаза на нарушения перемирия. Будет ли Украина просить выполнить оценку и выдвигать свои замечания относительно их работы при мониторинге этого конфликта?

‒ Конфликт на Донбассе продемонстрировал определенную недееспособность международных организаций и институтов, которые были созданы после Второй мировой войны для поддержания мира и безопасности. Мы видим сегодня кризис этих мировых институций. ОБСЕ, ООН, другие организации, как оказалось, не имеют необходимых рычагов для полноценного выполнения своих функций и неспособны остановить агрессора, который плевать хотел на их обеспокоенности и резолюции. Возможно, на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале необходимо провести серьезную дискуссию о модернизации работы организаций в сфере безопасности, ведь их работа должна быть эффективной, а не для отчета. Мы, конечно, благодарны каждому государству и международной структуре за помощь и поддержку Украины, за позицию солидарности, однако мы ожидаем от мира большего. Когда попираются ключевые принципы международного права и безопасности, при этом страна-агрессор упивается безнаказанностью, это вызов не только в отношении Украины, но и всего мира. И тем более удивительно видеть, что эта ситуация воспринимается как угроза, но без должной жесткой и мгновенной реакции.

Очевидно, что ОБСЕ не может в полной мере провести мониторинг ситуации и соблюдения режима прекращения огня на Донбассе. Есть этому и объективные причины ‒ тяжело мониторить ситуацию под «Градами». Но есть и субъективные ‒ украинская сторона зафиксировала, и это видел весь мир, что, например, машины ОБСЕ подвозили боевиков. Не секрет, что вездесущее русское лобби с привычными «аргументами» пытается влиять на все международные организации, этому помогает и пропагандистская машина Кремля.

‒ Если вернуться к оккупированным территориям, то каким образом государство будет доносить свое видение ситуации тем людям, которые разделяют пророссийские настроения, чтобы добиться от них лояльности к Украине?

‒ Есть и партизанские методы, и «сарафанное радио». Ключевым в этом плане остается прозрение живущих там людей. Они жили там не столько антиукранскими настроениями, сколько просоветскими, считая, что каким бы ни был украинский президент, а Путин ‒ лучше, какой бы ни была прекрасной столица Киев, а Москва ‒ лучше. Такие взгляды насаждались там десятилетиями Партией регионов.

‒ Нам потребуются тоже десятилетия, чтобы «отмотать» все назад?

‒ Нет, сегодня у них наступает быстрое прозрение. Даже люди, которые шли на референдум о «Новороссии», задаются вопросом о том, где же обещанные боевиками зарплаты и пенсии? Когда ты живешь месяцами в подвалах, в постоянной опасности, голодая, то происходит первое прозрение. В то же время на территориях, подконтрольных Украине, работают школы, выплачиваются зарплаты, пособия. С августа Украина пытается передавать в больницы и социальные учреждения на оккупированных территориях адресную гуманитарную помощь. Однако впервые нам удалось это сделать только в декабре, когда мы получили гарантии, что «гуманитарка» попадет именно в больницы и детдома. Ни в коем случае украинская власть не будет поддерживать сепаратизм ‒ чтобы ни одной гривны не перепало тем, кто воюет против Украины.

‒ О каких именно гарантиях идет речь?

‒ В первую очередь, гарантия безопасности доставки этой помощи, гарантия того, что на блокпостах эти машины не разграбят и не обстреляют. Грузы были довезены до Северодонецка и Краматорска. Уже туда приходила машина с оккупированной территории, которую загружали необходимым количеством товаров точечно для госпиталей, интернатов, хосписов. Список учреждений мы обнародовали только тогда, когда уже доставили эту помощь. В последний день 2014 года в приемной Геннадия Москаля (главы Луганской областной госадминистрации.‒ А') раздался звонок от одного из так называемых министров «ЛНР», который поблагодарил за груз и сказал, что больные и немощные перед Новым годом благодаря украинской власти были накормлены. Видимо, они не ожидали... Привыкли, что Россия регулярно заявляет об отправке гумконвоев на территорию Украины, в которых завозят оружие и деньги на финансирование боевиков.

‒ Если люди находятся в таком бедственном положении в соцучреждениях на территориях так называемых ЛНР и ДНР, ведутся ли переговоры об их вывозе оттуда?

‒ Практически все детские интернаты удалось вывезти. Эвакуация детей всегда сопровождалась почти детективными историями с шантажом боевиками руководителей интернатов и требованиями не везти детей на подконтрольные Украине территории. Более того, было несколько случаев, когда приезжали оттуда учителя и руководство интернатов, которые являются опекунами сирот и умоляют отдать детей, поскольку боевики угрожают расправиться лично с ними или их семьями. Сейчас на неподконтрольных территориях остается около сотни детей-инвалидов. Мы готовы их эвакуировать, но здесь вопрос безопасного коридора. Мы видим цену слов террористов, и Волноваха ‒ тому пример. Они не различают украинских военных, которых они пытаются уничтожить, и мирное население.

‒ Сейчас новой темой для обсуждения среди людей, живущих на территориях так называемых ЛНР и ДНР, стало усиление пропускного режима на въезд и выезд оттуда. Они жалуются на непонятную систему получения таких разрешений, сложную географию поездок по ним.

‒ Все эти неудобства, которых так боятся люди на оккупированных территориях,‒ понятны. Однако Украина обязана защитить свою территорию и других граждан от диверсионных групп, нивелировать возможность проведения терактов в других городах. Усиление подобного контроля также является составляющей политики Украины по наведению порядка на Донбассе. Мы будем устанавливать жесткую пропускную систему ‒ так же, как это произошло с аннексированным Крымом. И все возникающие вопросы по поводу неудобств ‒ это не к Киеву, а к Москве. Если бы эти террористические организации не финансировались Россией, не поддерживались российским оружием, мы давно бы решили все внутренние конфликты, и там была бы украинская власть с украинскими законами. Шаг за шагом мы будем делать все для того, чтобы привлечь так называемое руководство «ДНР» и «ЛНР» к ответственности. Проживающие на этих территориях люди должны понять позицию Киева и помогать украинской власти освободить эти территории, в том числе силой своего протеста и неприятия ситуации, которую организовали бандиты.

‒ Если у государства не хватает ресурсов, на какую помощь от международных организаций может рассчитывать Украина?

‒ Конференция международных доноров по восстановлению Донбасса планировалась на февраль, но по объективным причинам переносится на конец марта ‒ начало апреля. Международная помощь должна быть более серьезной, и президент на всех международных переговорах поднимает этот вопрос. Если украинские военные один на один противостоят терроризму и российскому оружию, то мы ожидаем от мира более серьезной помощи в вопросах решения гуманитарных проблем переселенцев, которых официально зарегистрировано более 640 тысяч человек. Впрочем, мобилизацией мира в поддержку Украины должны сегодня заниматься все украинские политики, министры, депутаты.