Вячеслав Шаповалов, бывший заместитель министра обороны Украины, со 2 февраля арестован в рамках дела, которое ведет Государственное бюро расследований. С тех пор Шаповалов находится в СИЗО под одним из самых больших залогов в Украине, а суд несколько раз отклонял запрос на перевод экс-чиновника под домашний арест.
Как известно, Шаповалова подозревают не в коррупции, а в "препятствовании законным действиям Вооруженных Сил Украины" путем закупок по 11-и контрактам шлемов, бронежилетов и обуви для ВСУ, часть из которых оказалась ненадлежащего качества. Дополнительно Шаповалову также вменяют осуществление полной оплаты по этим контрактам.
Однако защита указывает на ряд аспектов дела, которые подвергают сомнению выводы стороны обвинения. Из документов дела не понятно, какой именно вред причинен этими контрактами. Более того, следствие не приводит причину возникновения полезного умысла у Шаповалова, равно как и выгоду, которую бывший замминистра получил от "препятствования".
Об этом и других деталях процесса "Апостроф" поговорил с защитником Шаповалова, старшим партнером адвокатского объединения Lawyers Alliance Сергеем Митюриным.
– В течение одного из предыдущих заседаний сторона защиты привела новые данные, которые могут опровергнуть некоторые пункты обвинения. Что вы представили в суде?
- Мы нашли доказательства того, что некоторые факты в тексте подозрения не соответствовали действительности еще по состоянию на конец 2022 года, то есть еще до того, как это подозрение было вручено Шаповалову. В частности это касается заявленной суммы в 1,2 миллиарда гривен, которая, как утверждается, была использована для поставки низкокачественных товаров. Сторона защиты предоставила документы, свидетельствующие о том, что часть контрактов, фигурирующих в деле, была закрыта до момента вручения подозрения 1 февраля 2023 года.
– О какой части контрактов идет речь?
- Из 11 упоминаемых в подозрении контрактов 4 были закрыты еще до окончания прошлого года. По состоянию на декабрь 2022 года по этим 4 контрактам задолженности не было, претензионная работа была завершена, а штрафы были оплачены. Другими словами, все хозяйственные отношения между Минобороны и поставщиками. Поэтому цифры, указанные в подозрении, не актуальны. И поэтому сомнения должны вызывать и другие факты.
Если говорить о точной сумме выполненных контрактов, которую можно отнять от заявленного миллиарда гривен, то она составляет примерно 400 миллионов гривен – больше трети от упоминаемой в подозрении суммы.
- Соответственно, эти новые данные могут повлиять на позицию суда касательно залога…
- Так и должно быть, ведь нынешний уровень залога, 402 млн грн, является неадекватным. Залог должны пересмотреть, учитывая, что 4 из 11 контрактов в подозрении были выполнены. Назначение залога, который соответствует или даже превышает размер причиненного ущерба, выходит за пределы закона и логики.
- Не противоречит ли столь большой залог в принципе положением закона?
- Залог не является наказанием и не должен им служить. В этом же случае залог более чем в 400 млн грн может свидетельствовать лишь о намерении держать человека за решеткой как можно дольше. Замечу: по статье, по которой подозревают Шаповалова, максимальный размер залога не должен превышать 80 прожиточных минимумов – это 207 120 гривен. Однако залог моего клиента оказался почти в 2000 раз больше этой суммы.
- Действительно, залог велик, но так же значительные цифры фигурируют и в тексте подозрения. Все же речь идет о сумме более миллиарда гривен.
- Это неоправданно высокая цифра. Особенно, если мы принимаем во внимание отсутствие логики в аргументации стороны обвинения. Я говорю о том самом умысле, который, по мнению следствия, имел мой клиент. В статье о препятствовании ВСУ в особый период, по которой подозревают Шаповалова, есть две части, и вторая говорит о тяжелых последствиях, в частности, гибели людей. Соответственно, можно было бы говорить об оправданности такого залога, если бы Шаповалов специально купил некачественные каски и бронежилеты, что привело бы к гибели военнослужащих. Но закупленные товары, которые были признаны некачественными, не попали в армию. На самом деле их сразу, до момента направления в воинские части отклонили.
Читайте также: 400 миллионов для Шаповалова: как формируются залоги в судах
Как я уже упомянул, за ними всеми либо идет, либо уже завершена работа по урегулированию претензий, в частности возвращение всего некачественного товара, получение компенсаций от поставщиков. Данный процесс начался задолго до вручения подозрения Шаповалову. Это обычная практика – сторона, нарушившая условия договора, несет ответственность. И далеко не всегда нарушение одной из сторон условий договора следует интерпретировать как наличие преступного умысла. Главное, что от действий моего клиента никто не пострадал: ни государственный бюджет, ни военные. И именно поэтому в подозрении об этом нет ни слова. Так в чем тогда преступление Шаповалова?
– Общественность может возразить: а как вообще можно было закупить некачественные товары для нужд армии?
- Хочу напомнить: контракты, о которых идет речь в подозрении, датированы началом полномасштабной войны. После 24 февраля численность ВСУ стремительно выросла. Мы говорим об увеличении численности армии в три с половиной раза.
Министерству обороны Украины, в частности Шаповалову, поставили большую задачу: обеспечить мобилизованных граждан одеждой, оружием, питанием. В том, что эти люди сейчас эффективно защищают страну, есть заслуга и Шаповалова. Его команда обеспечила это кропотливой работой во время хаоса в начале вторжения. И, конечно, сейчас следствие обращает внимание на 11 контрактов, игнорируя тот факт, что в целом Шаповалов смог обеспечить армию на 5 миллиардов гривен.
– Где сейчас эти закупленные товары? Те, кто был признан некачественным, возвращают поставщикам, это понятно. А как на товары на другие 4 миллиарда?
- Они используются армией. То есть, подавляющее большинство из того, что было закуплено, это качественные вещи, которые сейчас используют военные.
- Контракты заключались с поставщиками, которые, в частности, являются поставщиками армий стран НАТО. Возникает вопрос: как проходила проверка качества этих товаров во время закупок Минобороны?
- Эти товары имели сертификаты качества и соответствия натовским стандартам. Такие сертификаты убеждали Министерство обороны, что товары являются качественными. Следовательно, у Департамента закупок не было оснований не доверять качеству товаров, особенно в условиях неотложной потребности в сохранении обороноспособности во время военных действий.
Если при поставке выявлялись некачественные единицы или партии, то это был вопрос к производителю: почему он, имея сертификаты, поставил продукцию с недостатками и как собирается их исправлять. В мирное время департамент, отвечающий за контроль качества, должен был отреагировать на месте и оценить ситуацию, а затем решать вопросы с поставщиком. Однако во время активных боевых действий это было невозможно.
Когда речь идет о стандартах, важно понять, что натовские и украинские стандарты имеют свои отличия. В данном случае все закупленные товары происходили из стран НАТО.
- Возможна ли какая-либо реакция со стороны поставщиков? Ведь это дело в значительной степени подвергает сомнению их репутацию.
- В теории – да, ведь текст решения о содержании под стражей Шаповалова доступен для публики. Таким образом, названия всех компаний, с которыми, как утверждается, мой клиент подписывал контракты, стали доступны всем в любом уголке мира. В этом решении также говорится, что эти поставщики, большинство из которых являются поставщиками НАТО и находятся в странах НАТО, как утверждается, поставляли украинской армии низкопробную продукцию. Можно представить, как «обрадовались» представители этих компаний от такой информации. Да, вина Шаповалова не доказана, как и вина этих поставщиков. Но уже можно говорить, что следствие серьезно навредило репутации компаний, поставляющих товары как Украине, так и ее партнерам из НАТО. И у нас уже есть письмо от одной из таких компаний.
– От какой?
- Это греческая компания Elmon S.A., которая поставляет Украине бронежилеты. Она не только является сертифицированным производителем и поставщиком НАТО, она единственная, кто обеспечивает бронежилетами всю армию Греции. Руководитель компании Иоанис Галанис официально сообщил, что поставлял Украине бронежилеты не только напрямую, но и через Великобританию, в частности, его компания предоставляла амуницию украинским военным, обучавшимся в Англии. Кроме того, как только в Украине заметили на нескольких образцах бронежилетов некачественную нить, Elmon S.A. без дополнительных вопросов приняла возвращенную продукцию, заменила ее и отправила вновь в Украину – за свой счет. И, что интересно, у этой компании не было официальных претензий, а от Государственного бюро расследований к ней никто не обращался. Не исключено, что другие компании могут спросить у государства Украина, на каком основании они вредят их репутации. Не исключено, что они подадут судебные иски.
У следствия и стороны обвинения и здесь есть проблемы с логикой: если Шаповалов намеренно препятствовал ВСУ и покупал у поставщиков НАТО некачественную продукцию, соответственно эти поставщики являются соучастниками преступления, однако у следствия к этим компаниям претензий нет. Как это возможно? А если эти компании невинны, то и Шаповалов, соответственно, тоже.
И тогда возникает другой риторический вопрос: если Шаповалова, заместителя министра обороны, отвечающего за тыловое обеспечение во время войны, ключевую фигуру МО и целой армии «закрывают» по ничтожным подозрениям, делая армию уязвимой, то кто тогда препятствовал ВСУ – он или тот, кто отправил его в СИЗО?
- Эта и другие компании имеют контракты с другими украинскими государственными структурами и продолжают их реализовывать?
- Среди поставщиков действительно есть те, кто продолжает осуществлять поставки, в частности, Государственной пограничной службе Украины. К этим поставщикам ни у кого не было претензий, как это может показаться с позиции обвинения по делу моего клиента.
– Другим направлением обвинения являются 100-процентные предоплаты, которые проводил Шаповалов по контрактам, упомянутым в деле. Почему это преступление, как считает следствие?
- Чтобы полностью отвергнуть подобное обвинение, достаточно вспомнить, что говорили правительства других стран непосредственно до начала российского вторжения.
- Чаще всего прогнозы заключались в том, что Украине давали считанные дни перед неизбежным поражением.
- Соответственно, учитывая это, как еще должны были поступить поставщики? Полная оплата была единственным вариантом расчета. Минобороны пошло на это, чтобы быстро получить необходимые товары.
В процессе обеспечения нашей армии есть и другая малоизвестная страница. В тот период также стало известно, что Россия разместила заказы на каски, бронежилеты и другие военные средства в разных странах Европы. Эти товары были безотлагательно нужны Украине в больших количествах. Россияне оперативно отправили деньги за эти заказы, но даже не забирали их. То есть, они делали все, чтобы ограничить возможности Минобороны Украины на мировых рынках. Так же россияне поступали и с сырьем, которое используется для изготовления товаров, необходимых для Украины. Но самое главное то, что состава преступления в полной оплате нет, поскольку правительство упростило процедуру закупок, позволило покупать за границей, чего раньше не было, и поэтому контракты между МО и иностранными компаниями – это обычные международные договоры. Никакого криминала в них нет.
- Как вы ответите на упреки в отсутствии в части контрактов условий контроля качества товаров? Не логично ли, что соответствие стандартам НАТО, указанное в сертификатах поставщиков, должно как-то проверяться?
- Начиная с 24 февраля, нужно было быстро осуществить многие закупки, а основная часть необходимой продукции была за рубежом. Правительством был принят ряд постановлений, упростивших процедуры закупок для их ускорения.
Перед введением военного положения закупки проводились через систему «Прозорро» с выполнением всех действующих в стране стандартов и требований – это касалось украинских компаний и иностранных компаний с представительством в Украине. Существовал контроль качества, согласно которому представитель Министерства обороны мог проверить продукцию на складах контрагентов, определить ее соответствие и таким образом обеспечивать качество. Это было зафиксировано в договорах.
Что касается заключения договоров с иностранными контрагентами: Шаповалову упрекают, что договоры с поставщиками из-за рубежа не содержат условий контроля качества. Но ведь проблема заключается в том, что ни одна иностранная компания не согласилась бы работать с нашим Министерством обороны без соблюдения собственных стандартов качества. Эти компании не готовы были сотрудничать с Украиной, если Минобороны не придерживалось бы положений их контрактов. А в таких контрактах всегда выписывается ответственность сторон, в том числе и за соответствие продукции заявленной спецификации.
Следует также помнить, что контракты о поставках этих товаров подписывал Департамент государственных закупок Минобороны. Этот Департамент подчиняется министру обороны и находится под руководством замминистра, но имеет полную самостоятельность.
В период, охватывающий дело, начальником этого департамента был Богдан Хмельницкий [также попал в СИЗО по подозрению в препятствии ВСУ и растратах бюджетных средств – ред.]. Он имел полномочия от Министерства обороны на заключение любых договоров. Поэтому если мы рассмотрим все договоры, упомянутые в судебном решении и связанные с подозрением Шаповалову, то все они без исключения, в том числе акты приема-передачи, спецификации и другие, были подписаны не Шаповаловым, а Хмельницким. Хмельницкий заключал договоры на законных основаниях как начальник департамента и при наличии полномочий Минобороны.
– И какую же роль здесь отводит Шаповалову следствие?
- Он якобы давал указания, какие контракты должен был подписывать Департамент. Впрочем, следствие не может это доказать. О существовании таких указаний мы знаем только со слов Хмельницкого.
– Это подводит нас к другому важному вопросу: а как вообще сторона обвинения видит мотив Шаповалова? Потому что в тексте подозрения может показаться, что его подозревают в том, что у него внезапно возникло решение препятствовать Вооруженным Силам…
- В подозрении и определении действительно отсутствует ответ на этот вопрос. Опять же некачественные товары не попали в армию, их стоимость компенсируется поставщиками. Эти средства возвращаются в бюджет. А так выходит, что корыстного мотива не могло быть, ведь Шаповалов ничего не получил от «препятствования ВСУ».
Однако наши замечания об отсутствии у обвинения доказательств существования умысла были проигнорированы судом. Это абсурд. Если лицу сообщают о подозрении, то должна существовать основательная доказательная база. Вместо этого из самого текста подозрения непонятно, в чем заключался умысел и даже то, как его наличие может быть доказано.
Если изучить историю применения статьи 114-1 о препятствовании действиям ВСУ в особый период, то можно заметить, что ранее она касалась нападений на военнослужащих, блокировки воинских частей. А теперь, судя по делу моего клиента, ее можно применить почти к чему угодно.
– Как именно обвинение аргументирует необходимость содержания Шаповалова под стражей?
- Как ни странно, прокурор просто перечислил все риски, предусмотренные Уголовным кодексом. Он объяснил, что такие риски существуют, но не объяснил, почему именно эти риски можно отнести к этому делу. Суд удовлетворился этим объяснением, хотя оно состояло исключительно в теоретической возможности того, что Шаповалов сможет скрываться от органов досудебного расследования или как-то влиять на свидетелей. Но подтверждения, почему Шаповалов может так поступить, не были приведены.
Мы обращали внимание, что Шаповалов вообще никогда раньше не привлекался к уголовной ответственности и тем более не имеет опыта укрывательства от следствия. Наша позиция заключалась в том, что по этому конкретному делу с моим клиентом отсутствуют даже теоретические риски, которые могут возникнуть, если его не арестуют.
– Однако с момента вручения подозрения прошло уже несколько заседаний, на которых вам не удалось убедить суд изменить решение.
- Если быть точным, то уже были две апелляции, которые касались содержания Шаповалова под стражей и продления срока его содержания в СИЗО. При этом апелляционный суд отказывается принять поручительство военных и сотрудников Министерства обороны. Суд не учитывает не только аргументы защиты, но и позицию поручителей.
В то же время, сторона обвинения привлекает так называемых экспертов, и суд учитывает их выводы. Я имею в виду появление в суде Юрия Ирхина, заведующего отделом психологических исследований государственного Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз.
– Это тот эксперт, который делал экспертизу по делу об убийстве Павла Шеремета?
- Да, и именно по выводам этого эксперта Андрея "Рифмастера" Антоненко держали в СИЗО в течение полутора лет. Да, Антоненко в конце концов выпустили на свободу, но фактически лишили его части жизни. Обвинения против него основывались в основном на выводах господина Ирхина о том, что на фото и видео-материалах у места преступления якобы был "Рифмастер". Но доказать это в суде так и не удалось. Участие этого эксперта в процессе против Шаповалова свидетельствует, что, к сожалению, к моему клиенту стали применять схожие методы.
Учитывая все это, думаю, что и у судей есть сомнения в качестве дела, но по какой-то причине они игнорируют то, что говорит сторона защиты. По всей видимости, всех устраивает, что это дело именно в том состоянии, в котором оно сейчас: до приговора еще далеко, но и из СИЗО Шаповалова тоже не выпускают.
– Каким будет следующий этап дела? Когда следующее заседание?
- Она состоится в Апелляционном суде Киева 14 июня. Если состоится! Дело в том, что в мае должно было состояться заседание с участием самого Шаповалова, где судьи должны рассмотреть наше ходатайство об изменении меры пресечения на домашний арест. Мы подали заявку на доставку Шаповалова в зал суда, но его не привезли. Суд перенесли. Но его не привезли и вторично. Якобы руководство СИЗО заявку получило, а Нацгвардия, которая, собственно, сопровождает подозреваемых, нет. Более того, если раньше Шаповалов принимал участие в заседании суда онлайн, то в этот раз даже дистанционная связь не была обеспечена. И тогда я вынужден был заявить суду об очевидном и нескрываемом саботаже.
