Я учился в Москве в те годы, когда страну бросало из стороны в сторону до тех пор, пока она окончательно не разлетелась на маленькие кусочки.
Тогда Москва представляла собой зрелище жалкое - нищая, голодная, пыльная. Осколки столицы метрополии когда-то великой державы ввергали в глубокую апатию. Апатия перерастала в депрессию, когда на занятиях преподаватели высшей оценкой наших трудов на почве соискания знаний считали возможность остаться в Москве, а не поехать куда-то, к примеру, в Североморск или Читу. Фраза "вы поедете" на протяжении всей учебы звучала, как угроза. Но вот, курсе этак на третьем, я сказал себе: может, кто куда и поедет, а я вернусь в самый красивый город на земле – мой Киев. И жизнь понемногу начала налаживаться.
В 1993-м Кучма и Черномырдин провели "обмен учащимися" высших военных учебных заведений – москвичи вернулись домой, а нам дали 48 часов на то, чтобы отметить выпуск, прийти в себя и покинуть Москву.
Мы вернулись в свой Город, город каштанов и парков, город никуда не спешащих и улыбающихся людей, город Турбиных и Паниковского, Голохвастова и лейтенанта Кузнечика. Контраст между Киевом и Москвой был колоссален. Чуть ли не каждые выходные я встречал в Киеве друзей со всего бывшего СССР. Не было человека, который не влюблялся бы в Киев с первого взгляда. Питерцы еще могли держаться, все остальные сдавались сразу. Я знаю десятки семей из России, решивших, что растить детей лучше всего в Киеве, и переехавших сюда с деньгами, знаниями и бизнесом навсегда. Ведь знал Булгаков, когда говорил: нет на свете города красивее, чем Киев.
Но дальше все пошло не по Булгакову, а по Паустовскому – "все изменилось, все казалось нарочитым - и гайдамаки, и язык, и политика, и сивоусые громадяне-шовинисты, что выползли в огромном количестве из пыльных нор".
С каждыми политическими выборами в стране побеждали либо Запад, либо Восток, выигрывали и Донецк, и Днепр, и Львов, и Винница. Киев же проигрывал всегда. Киев доставался победителям, как трофей рыцарям в средние века, - на разграбление. Кучму Киев не интересовал, он отдал его своим, так же поступили с Киевом и Ющенко, и Янукович, и Порошенко. Помню даже, как в 2012 году Клюев и Яценюк заключили сделку, и последний признал абсолютно противозаконные выборы "легитимными", а Клюев "подарил" Сене победу на всех округах в Киеве.
Приходя, рыцари города грабили и сжигали, современные политические варвары намного алчнее и прагматичнее – они Город начали застраивать и брать мзду с мещан. За десятилетие на Печерских холмах выросли фаллосообразные чудища, на фоне которых Киевская Лавра смотрится, словно мать Тереза на соревнованиях бодибилдеров. Киевская София окружена плодами строительной "золотой лихорадки", с каждым днем в буквальном смысле "выдавливающими" ее с веками насиженных мест; центр Города, обустроенный меценатами Терещенко и Бродскими, создавшими образ Киева, полностью обезличен и обезображен…
Конечно, по своему вкладу в уничтожение и унижение Города нет равных Черновецкому с его "молодой командой", разве что Батый со своей ордой. Но лавры (в денежном эквиваленте) Космоса не дают спокойно эмигрировать еще одному "государственнику". Когда киевляне выбирали Виталия Кличко, верили: великий спортсмен, небедный человек, объехавший весь мир, вернет город, защитит его и очистит от грязи в прямом и переносном смыслах. Но "большой человек" оказался "мелким и слабохарактерным приспособленцем". Город продолжил умирать – инфраструктура разрушена, нелегальное строительство уже ведется на каждом пятачке, сгоревшие остовы исторических зданий, словно в насмешку задрапированные лозунгом "Як тебе не любити, Києве мiй", на улицах идет настоящая криминальная война – ни дня без взрыва, стрельбы, захвата. Киев пахнет не сиренью, как когда-то, Город пахнет Бортничами, точнее продуктом Бортнической станции аэрации. Город словно дворняга - брошенный, грязный, ничей! Нет хозяина у Города, нет тех, кто собирается в нем жить! Киевляне, как когда-то уехал киевлянин Булгаков, стали покидать Город.
Но, как писал Мастер (не тот, что мастер спорта по боксу): "Сейчас в Киеве великая усталость после страшных громыхавших лет… Но трепет новой жизни я слышу. Его отстроят, опять закипят его улицы и станет над рекой... опять царственный Город".
Перефразируя Бориса Гребенщикова:
Город умрет, если будет ничьим,
Пока не поздно,
Пора вернуть этот Город себе!!!
