В Москве начали понимать, что, заполучив военным путем Крым и часть Донбасса, они потеряли всю Украину. В связи с этим российские стратеги и аналитики начали разрабатывать концепцию возвращения контроля над Украиной и умами украинцев. Основной упор будет делаться на сотрудничество с аналитическими и научными центрами, общественными организациями и спортивными объединениями, большинство из которых испытывают финансовые трудности.
Цель программы — на фоне евроскептицизма и падения уровня жизни через 10-15 лет воспитать в Украине новый слой общества, который будет ориентироваться на интеграцию с Россией. Для достижения таких задач российской стороной для активных деятелей и студентов будут организовываться конференции, летние школы, стипендии и гранты, а также исследовательские программы. Кремль планирует повторить то, что делает Запад для украинской молодежи на протяжении 20 последних лет. Потом агенты перемен пойдут во власть, местные советы и, таким образом, создадут позитивный имидж РФ в Украине.
Другими словами, в Украине собираются апробировать инструмент "Soft power" ("мягкой силы"). Естественно, что это долгосрочный и очень дорогостоящий проект, но для достижения самых нереалистичных, порой глупых целей российские налогоплательщики готовы тратить баснословные деньги.
Россия всего за один год, благодаря действиям Владимира Путина, настроила против себя более чем 40 миллионов украинцев. В один миг крупнейший сосед и торговый партнер превратил Украину в чужую для себя страну, которая еще и планирует отгородиться от РФ новой "линией Мажино".
В среднесрочной перспективе Кремль намерен продемонстрировать украинскому обществу свое позитивное отношение, уважение и широкую поддержку. Но для этого необходимо "пробиться" сквозь жесткую антироссийскую пропаганду, которая исходит от украинских властей, и заполучить каналы влияния на общество. Ведь теперь российские СМИ и пропаганда под запретом в Украине, а политическое лобби во властных коридорах минимизировано.
Одним из главных каналов российского влияния остается церковь, которая может повлиять на пожилую и неактивную часть украинского населения. При этом ставка на крупных олигархов и приближенных к ним политиков себя не оправдала.
Во-первых, в России окончательно поняли, что так называемый "синдром Мазепы" продолжает работать, и его никто не отменял. Пример политического шпагата Виктора Януковича между ЕС и Россией в 2013 году показателен. Поэтому, считают в Кремле, лучше ситуативно работать с той властью и с теми президентами, которых украинцы сами избирают. Так дешевле и надежнее. А методы влияния и подходы будут разрабатываться индивидуально.
Во-вторых, Россия всегда поддерживала маргинальные общественные организации, которые работали с узкими сегментами украинского общества. В итоге средства успешно осваивались, а влияния на общественное мнение не было. Конечно, стоит отметить, что во время оккупации Крыма пророссийские организации сыграли определенную роль, но не решающую.
В-третьих, Россия так и не смогла предложить Украине ничего привлекательного. Конечно, олигархам предоставлялись скидки на газ, нефтепродукты, власти — выгодные контракты, а украинскому обществу — ничего. По сравнению со странами ЕС Россия выглядела социально непривлекательной и экономически отсталой страной, которая эксплуатирует советское наследие и торгует сырьем.
Таким образом, Кремль намерен поменять планы в отношении Украины. Еще два года назад российское руководство категорически отрицало возможность использования "мягкой силы" в Украине и других странах. Аналитики в РФ не верили в эффективность такой работы. Кроме того, не было никаких гарантий, что инвестированные средства себя оправдают. Тем более, в Кремле эта концепция имела исключительно негативные ассоциации с Западом и "цветными революциями". Поэтому и работали российские агенты не с украинской общественностью, а с олигархами, силовиками и политиками.
Теперь мышление и стратегия меняются. Любая война заканчивается миром, и после урегулирования конфликта нас ждет новый вызов в лице "российских грантов и других возможностей". Вот только найдутся ли в Украине агенты перемен, а в Москве средства?
