В воскресенье второй год подряд Донецк отмечал День города и День шахтера в оккупации. Новые власти упорно делают вид, что праздновать есть что, но во второй раз почему-то получилось еще хуже, чем в первый. Возможно, в прошлом году казалось, что скоро закончится смутное время, но сейчас ощущение обреченности стало гораздо сильнее ощущения надежды. Шахтеры отметили свой профессиональный праздник с раздражением, мол, освобождали от "хунты", а в итоге "освободили от зарплаты".
День города и День шахтера всегда праздновались в Донецке по одному рецепту: очень много пафосных речей о величии шахтерского труда, пара побитых в аккурат к празднику стахановских рекордов, награждения, а также пункт "разное". В городе — выставки, рисунки на асфальте, умильные выступления пляшущих деток, ярмарка хенд-мейда, спортивный забег или велозаезд, вечером — выступление эстрадной звезды не первой свежести, фейерверк и домой пешком, потому что автобусы забиты…
В этом году так называемые "власти" Донецка попытались удивить — не получилось.
Первым культурным шоком для дончан стала афиша празднования, в которой под заголовком "Праздничные мероприятия" значилось открытие памятника погибшим мирным гражданам. Впрочем, в первоначальном варианте афиши в радостный (как предполагается) день должен был открываться памятник погибшим детям.
Кто придумал этот цинизм — даже не хочется выяснять.
Далее были обещанные сюрпризы: бесплатные троллейбусы и трамваи для всех в День города, бесплатные стрижки в парикмахерских и открытие аквапарка. В конечном итоге дончане получили нестабильно ходящий транспорт, опасения по поводу бесплатных стрижек и работающий едва ли на четверть собственно аквапарк.
Основное действие происходило в парке Щербакова. Во-первых, это детище нынешнего "главы администрации Донецка" Игоря Мартынова. Во-вторых, рядом — общежития Донецкого национального университета, где в трех многоэтажных корпусах живут беженцы и боевики. Для них это хоть какой-то выход в люди и возможность вырваться из душного мирка общежития. В-третьих, парк Щербакова не предназначен для проведения массовых мероприятий, хоть там и поставили сцену. Такого количества людей, как может вместить площадь Ленина, парк не вмещает, поэтому картина гуляющего людского моря вырисовывается очень даже убедительная. Впрочем, и сами дончане стремятся в парк, настойчиво убеждая себя, что жизнь продолжается. Ну вот же аттракционы, вот кафе, и в них музыка играет, вот лодки и утки на воде — все, как раньше! Разве что камуфляжа стало побольше в толпе, но это уже привычная картина.
Основное действие происходило в парке Щербакова
В центре города — пустота, как будто в парк Щербакова ушли все жители. Редкие граждане шли в магазин, кто-то гулял с малышом на пустой площадке. Выстрелов не было — то ли опять все ушли в парк, то ли украинская армия, по мнению боевиков, усердно обстреливающая Донецк днем и ночью, 30 августа оказала любезность жителям шахтерской столицы и замотала стволы орудий тряпками.
Шахтеры отмечали свой профессиональный праздник с плохо скрываемым недоумением и непониманием — как жить дальше? Шахты закрываются, и вовсе не "пособниками Евросоюза", как кричали лозунги "русской весны-2014", а как бы своими же, "освободителями". Задолженность по зарплатам — от трех месяцев до полугода, жаловаться некому ("не нравится — уходите"), директора шахт поменяли автомобили на новые. Что изменилось — шахтеры не понимают, как и то, зачем, собственно, было устраивать в прошлом году процесс "освобождения от хунты".
"Освободили… от зарплаты!" — зло цедят шахтеры, но пока молча идут в забой добывать уголь. Который уходит в том числе и в Украину. Правда, об этом факте многие, кипящие патриотическим гневом, почему-то забывают. Зато в Донецке раздают шахтерские ордена и медали — и шахтерам, и... Иосифу Кобзону. 78-летний хедлайнер всех Дней шахтера в Донецке умеет исполнять "Вышел в степь донецкую парень молодой" так, как никто другой. Вопрос, для кого поет — остается открытым. Вряд ли молодежь сделает его лидером своих чартов.
Жизнь в Донецке и окрестностях идет назад. Обратно к Иосифу Кобзону, почетным грамотам, лозунгам вместо продуктов и неистовой борьбе с невидимым и неизвестным врагом. И праздники — много праздников, очень много, чтобы не остановились, не задумались.
"Какой праздник? Война у нас! Делаем вид, что все хорошо, веселимся вопреки чему? — интересуется дончанин Олег Степанцов. — В глубине души у многих странные чувства, я видел в парке таких: они ходят, улыбаются, но что-то не дает им улыбнуться искренне, до конца. Как раньше".
