Война отбросила Донбасс в средние века: фото, видео и репортаж из зоны АТО

Прифронтовые поселки Донецкой области — Водяное, Северное, Невельское — несмотря на затишье, по-прежнему находятся на осадном положении: тут нет ни света, ни газа, ни сообщения с внешним миром. Война отбросила местных жителей в феодальный строй — счастливчики получают за свою работу продукты, отапливать жилье приходится хворостом, собранным возле разбитых снарядами деревьев, а какой-либо власти в этих населенных пунктах все еще нет. Некоторые жители открыто выражают антиукраинские настроения, что не мешает им пользоваться помощью волонтеров и военнослужащих ВСУ.

Шанхайский полдень

Пятилетний Эдик Свищев живет в Шанхае. Правда, не в китайском, а донецком. Так называется стоящий на отшибе хутор в крохотном поселке Северное Донецкой области. Здесь всего одна улица — Ленина. Никто из местных уже не помнит, почему хутор стали называть Шанхаем. Но причиной тому было явно не количество жителей — в этом отношении до китайского собрата хутору очень далеко. Перед началом военных действий во всем поселке проживали около 200 человек. Сегодня — всего 31. Эдик — единственный ребенок в Северном; за все это время он ни разу никуда не выезжал. Его отец, Виктор, не работает; мать, Евгения, два года назад устроилась дояркой на ферму в Гродовку, расположенную в 35 километрах, но месяц назад ее оттуда выгнали. Впрочем, особого сожаления у нее по этому поводу, похоже, нет — на ферме не платили зарплату, а за свой труд Евгения в лучшие времена получала продукты — молоко и яйца. За последний месяц с ней так и не рассчитались. Живет семья благодаря социальной помощи, которую получает Евгения.

Эдик на вопрос о том, стало ли в последнее время в поселке потише, говорит: "Да, но недавно бахало там, за селом". Его родители пожимают плечами: "Мы не знаем, кто стреляет". Но Эдик "знает". "Украинцы стреляют, — уверенно отвечает он. — Все так говорят. Порошенко их нанимает, чтобы они стреляли. Порошенко им деньги платит и автоматы дает”. Он говорит, что "украинцы убивают мирное население".

В разговоре всплывает название — "ДНР". Что это такое, Эдик тоже знает. "Украинцы убивают мирное население. А ДНР — это наши. Они убивают украинцев. А украинцы — наших", — быстро расставляет он по местам своих и чужих. Услышав вопрос: "А ты кто по национальности? Украинец?", смущается: "Нет. Я никто". "Ты — русский, сынок, но живешь в Украине", — поправляет его мать.

В этом черно-белом мире, окружающем маленького мальчика, в котором он уже четко знает, кто для него — враг, у ребенка есть только одно желание — чтобы перестали стрелять. "Правильно, сынок. Мама тоже так хочет", — улыбается его мать и неуверенно спрашивает, дадут ли их семье продуктовые наборы на троих и учтут ли ребенка? Похоже, она боится, что из-за сепаратистских высказываний им теперь могут отказать. Но гуманитарная помощь от волонтеров киевской группы "Крила щедрості та турботи" политической окраски не имеет, и семье дают три пакета с продуктами. Тем не менее, координатор "Крыльев" Майя Михалюк считает, что пятилетний Эдик сказал очень важные, показательные слова, в ответ на вопрос: "А ты кто? Ты — украинец?". Он ответил: "Я — никто!".

"Очень больно видеть, что Донбасс продолжает озвучивать эту декларацию отсутствия самоиденичности! Старики в этом поселке встречали нас тепло, ни одной антиукраинской фразы мы не услышали. Может, уже разобрались, кто друг, кто враг, а, может, просто дипломатично молчат. А Эдик сказал за всех!" — говорит Майя. По ее словам, российская пропаганда по-прежнему собирает в этом поселке немалый урожай, несмотря на то, что населенный пункт много месяцев находится под защитой украинской армии и поддерживается украинскими волонтерами. "Украинцы вас убивают, правда?" — с сарказмом комментирует она слова, вложенные в голову маленького мальчика взрослыми, которые считают Украину злом.

Эдик вышагивает по улице в шлепанцах, хотя на дворе — не больше 8°С. Виталий, офицер группы Гражданско-военного сотрудничества ВСУ, который сопровождает волонтеров в поездке по поселкам, жмет мальцу руку и интересуется, не замерз ли он. "Надо тебе какой-то подарок привезти", — говорит офицер. Он записывает контакты родителей мальчика; кажется, им неловко общаться, и они спешат уйти.

Среди остальных жителей, с которыми встречаются волонтеры, такие явно антиукраинские настроения не проскальзывают. Впрочем, тут уже никто не поднимает вопросов о политике, а один старик, узнавший волонтеров из "Крыльев", которые уже приезжали в поселок несколько месяцев назад, даже участливо интересуется, обедали ли они сегодня. Услышав, что на это в поездке обычно нет времени, радушно приглашает к себе. Майя Михалюк, координатор "Крыльев", в ответ только улыбается и предлагает отложить совместный обед до того дня, когда можно будет всем вместе отпраздновать победу.

Воды нет, людей нет

В этот день волонтеры попадают еще в несколько населенных пунктов. В одном из поселков, Невельском, на сегодняшний день тоже почти не осталось жителей — их было почти 400, а теперь — 38. Как только машина волонтеров останавливается посреди улицы, отовсюду начинают подтягиваться люди. Оказывается, практически вся молодежь выехала из Невельского с началом военных действий. Но несколько семей остались — им некуда было ехать, да и не за что. Снять квартиру в близлежащих населенных пунктах стоит не меньше тысячи гривен, а у местных пенсионеров ровно столько составляет пенсия. Тут вместе с самыми отчаянными или отчаявшимися долгое время также оставалась семья — мама с тремя мальчиками, чей отец не выдержал постоянных обстрелов и после очередной эскалации конфликта скончался от инфаркта. Возможно, его спасли бы, но скорая ехать под обстрел отказалась. Не обошла беда стороной и остальных членов семьи: 9 августа после прямого попадания снаряда в их жилой дом двое детей (2008 и 2012 года рождения) получили тяжелые ранения после того, как их завалило под обрушившимися стенами — черепно-мозговую травму и сотрясение мозга. К счастью, военные смогли быстро эвакуировать детей в военный госпиталь в Селидово, и там им оказали помощь. Мать и старший мальчик 11 лет не пострадали.

Местные женщины говорят, что им до сих страшно, хоть последние недели и стало поспокойнее. "Жизнь у нас классная, — с сарказмом говорит одна из них, 57-летняя Неля. — Плачем без конца. Сейчас потише, но воды нет, людей нет, разруха". Живут за счет пенсий и гуманитарной помощи, которую привозят раз в месяц-два, признаются местные жители, иначе бы им пришлось совсем туго.

Предоставьте работу

В поселке Водяное, которое вместе с Песками и Опытным находится ближе всех к Донецкому аэропорту, сегодня проживает 78 жителей. До войны их было больше 300. Здесь нет ни одного дома, который бы не зацепили снаряды. Когда-то тут было немало богатых особняков, с коваными воротами и ухоженными дворами — Водяное облюбовали в качестве дачного поселка обеспеченные жители Донецка. За полтора года военных действий от былой роскоши мало что осталось. Во многих разбитых домах теперь живут украинские военнослужащие.

Мирные жители говорят, что регулярно обращаются к ВСУ за помощью. По словам Антонины Ясенковой, недавно просили подсобить с заготовкой дров на зиму. "Холодно! Дров нет, угля нет, — жалуется "Апострофу" Ясенкова. — В посадки не пойдем, там растяжки, мины и снаряды неразорвавшиеся. Как нам быть? Куда идти и чем топить?"

Она живет в Водяном вместе с мужем, их дети — в Донецке. Недавно Антонина их проведывала. "В Донецке — нормально, — говорит она. — Свет есть, все есть. Там — цивилизация. Только мира дайте, чтобы мы соединились с детьми и внуками".

Она показывает разбитую снарядами летнюю кухню, говорит, что взрывная волна была такой силы, что с постройки снесло шифер, найти его они не могут по сей день. Антонина Ясенкова жалуется, что много месяцев сидит без работы. Пыталась устроиться медсестрой, пожила месяц у родной тетки в Запорожье, ходила там в центральную городскую больницу, но ее не взяли. "Украина на этой стороне мне работу не предоставила", — говорит она. Но если бы работа где-то и нашлась, то ездить туда пока вряд ли было бы возможно — транспортного сообщения между Водяным и другими населенными пунктами, которые не так потрепала война, пока нет.

Местные женщины обступают Виталия, офицера из группы ГВС, и жалуются, что чиновники игнорируют их просьбы решить в поселке вопрос со светом. ЛЭП так и стоят оборванные, а недавно жители видели, как военные вывозили куда-то столбы для электросети. "Нам хотя бы из Северного протянули (электричество), — говорит одна из местных женщин. — А так мы опять будем без света сидеть". Офицер ГВС советует обращаться к председателю райгосадминистрации Сергею Добряку, которого военные уже однажды привозили в поселок, чтобы он встретился с местными. "Пока он не даст указание Авдеевской РЭС (районная электрическая сеть), никто там ничего делать не будет", — поясняет офицер. Он советует жителям быть настойчивее и, в свою очередь, обещает еще раз с связаться с председателем райгосадминистрации.

Некоторые женщины продолжают ворчать — пусть бы пока командование стоящей тут бригады отдало распоряжение солдатам в нарядах заняться заготовкой дров на зиму. Весь уголь, который местные успели запасти еще в прошлом году, закончился. Женщины признаются — на растопку уже ушли даже те деревья, которые разбило снарядами. К машине за гуманитаркой выходят не все — на улице очень холодно, поясняют те, кто не испугался низкой температуры и выстроился в очередь возле машины "Крыльев". Волонтеры удивляются, но, раздав продуктовые наборы всем, кто появился, собираются ехать дальше: значит, как минимум, никто в поселке не умрет от голода.