Российский финансист и блогер СЛАВА РАБИНОВИЧ в интервью "Апострофу" не исключил, что Владимир Путин может развязать конфликт с ограниченным применением ядерного оружия для того, чтобы объявить в России военное положение и заблокировать проведение выборов. Это может привести к социальному взрыву на территории РФ и к распаду самого государства. Украина, в свою очередь, должна сделать все от себя зависящее для того, чтобы режим Путина пал, потому что лишь в этом случае она сможет восстановить отношения со своим восточным соседом, а также вернуть себе Крым.
— Буквально на днях Российскую Федерацию за действия в Сирии практически одновременно раскритиковали председатель ЕС Дональд Туск и генсек НАТО Йенс Столтенберг. Как Вы считаете, чем вызвана сейчас подобная обеспокоенность лидеров ЕС и НАТО?
— С 23 февраля 2014 года (если считать именно эту дату началом аннексии Крыма) российское руководство и сам Владимир Путин живут в параллельном мире. Мировые лидеры неоднократно говорили об этом. В частности, Ангела Меркель, впервые встретившись с Путиным после аннексии Крыма, отметила этот факт. Уже после 17 июля 2014 года, когда был сбит пассажирский самолет над Донбассом, об этом говорили и другие мировые лидеры. После этого Россия де-факто была изгнана не только из G8, но из G20. Поэтому ответ на вопрос, который вы задаете, кроется в понимании того, что так называемое руководство России не находится в твердом уме и здравой памяти с точки зрения реальности, в которой они существуют. Это очень опасно, но это факт, несущий в себе все большие и малые последствия, которые мы наблюдали, наблюдаем и будем наблюдать, в том числе — и в отношении Сирии.
— И все-таки, с чем связана критика? Может ли она иметь какие-то последствия для путинского режима?
— Реакция мировых лидеров на сегодняшнюю ситуацию в Сирии — это показатель того, как мир понимает происходящее. Российская сторона то ли прикидывается идиотами, то ли осознанно, понимая свое дно, продолжает свою лицемерную лживую риторику в исполнении Владимира Путина, Дмитрия Пескова, Сергея Лаврова и Марии Захаровой. Это совершенно другая реальность. В отношении сирийской тематики сейчас в мире существуют две международные военные коалиции. Первую возглавляет США, вторую, недавно созданную, — Саудовская Аравия. Каждая коалиция имеет военную цель — разгром так называемого Исламского государства. Вмешавшаяся в эту ситуацию Россия, или вернее — Путин от лица России, не имеет такой задачи — ни военной, ни политической. Это уже доказано на протяжении нескольких месяцев бомбардировок, которые были направлены против так называемой оппозиции Башару Асаду.
— А в чем заключается интерес Владимира Путина в сирийской кампании?
— Башар Асад терпел неминуемое военное и политическое поражение. Путин спасает своего клиента от отстранения от власти. Нужно понимать, что единственная военная российская база на Ближнем Востоке как раз находится в Сирии. Больше союзников у России там нет. Но Башар Асад никогда не был легитимен с точки зрения демократических процедур. Его отец захватил власть в Сирии посредством военного переворота, а потом передал власть в наследство своему сыну. Башар совершил много преступлений против сирийского народа, которые уже описаны во множестве документов, в том числе — и в материалах ООН. Все они связаны с нарушением прав человека, убийствами политических заключенных, с пытками и насилием. Асад неоднократно применял химическое оружие против граждан своей страны, поэтому он навсегда потерял международную легитимность как государственный деятель. Сейчас он — такой же военный преступник как и Саддам Хусейн, когда он применял химическое оружие, против собственных граждан. И как раз из-за Башара Асада международное сообщество сейчас имеет две проблемы в Сирии...
— Какие именно?
— Первая — это территории, которые захвачены боевиками так называемого ИГИЛ, а вторая — это сам диктатор, который возглавляет Сирию и продолжает совершать преступления, против собственного народа. Пришла Россия с заявленными целями борьбы против ИГИЛ, но она совершает там действия направленные только на то, чтобы спасти Асада и его режим. Попутно она уничтожает тысячи мирных граждан, включая так называемых сирийских туркоманов. Они имеют прямое родство с туркменами и с турками, но географически живут на территории Сирии. И Путин делает из них отбивную... Я уверен, что эти преступления еще будут оценены, в том числе, и на уровне ООН, как военные преступления против человечества. В отличие от Путина, его пресс-секретаря Пескова и главы российского МИД Лаврова, лидеры обеих коалиций называют вещи своими именами. Но я сейчас не могу сказать, насколько их слова будут отличаться от действий. Да и никто, наверное, не сможет. Тут важна координация обеих коалиций и, безусловно, полная координация всех членов НАТО, потому что впервые за всю историю существования Североатлантического альянса мы имеем риск открытой военной конфронтации с другой страной, не членом НАТО, которая имеет ядерное вооружение.
— То есть вы такое столкновение все же считаете возможным?
— Неважно, что считаю я, интересно, что считает Путин. Складывается впечатление, что такое столкновение в его понимании все же возможно. Может быть, он даже считает, что оно желательно. Потому что он может думать, что такое столкновение произойдет в ограниченном масштабе без применения ядерного оружия или же с ограниченным применением тактического ядерного оружия. Еще он может думать, что такого рода столкновения могут быть управляемыми, регулируемыми, минимизированными, и это позволит ему ввести военное положение в России и отменить выборы в Госдуму в сентябре этого года, а также президентские выборы, которые должны быть в 2018 году. Хочу напомнить, что если бы Конституция не была изменена в результате преступных действий со стороны Медведева и Путина, то президентские выборы состоялись бы в этом году.
— Исходя из этой логики, Путину выгодны все последние провокации, касающееся нарушения воздушного пространства в Турции?
— Да. При любом столкновении Турции и России (а Турция является членом НАТО) у Путина для внутреннего потребления появляется весомая причина ввести военное положение. Большая часть населения это поддержит, но только в том случае, если он сформулирует это как угрозу нападения НАТО на Россию. После этого практически немедленно вводится военное положение, отменяется действие Конституции, приостанавливается действие большинства статей и, соответственно, отменяются выборы. Это некий "план Б" для него.
— А какой же тогда "план А"?
— "План А" — это проведение нечестных выборов. Но когда это случилось в прошлый раз, на улицы Москвы вышли сотни тысяч человек. И Кремль действительно испугался. И сейчас этот "план А" с нечестными выборами не так-то просто осуществить. Потому что Россия сейчас переживает кризис, которого, наверное, не было за всю ее историю. Ни разу ни Российская империя, ни СССР, ни постсоветская Россия не были в противостоянии со всем миром. Соответственно, "план А" может и не сработать, поэтому им и нужен "план Б", который отменяет любые выборы.
— Не создаст ли это дополнительные условия для развития протестного движения внутри России?
— Возможно. Есть логическая цепочка, которая может привести к этому. Сначала происходит системный взрыв всей банковской сферы России. В этот же день взорвется вся реальная экономика. Может быть и наоборот. Сначала взрывается реальная экономика, а потом происходит большое количество банкротств, которые в свою очередь подрывают банковскую систему. Дальше начинается стадия социальных беспорядков. Останавливаются большие предприятия, в том числе — в так называемых моногородах, где находится какое-либо крупное предприятие, являющееся главным работодателем. Моногорода станут лидерами социальных взрывов. На фоне этого от России могут даже начать отваливаться регионы, которые не будут испытывать такого рода кризис. Возьмите, например, Татарстан, который является относительно богатым, и, как минимум, самодостаточным. Это регион-донор, который обирается Москвой. Поборы из центра направляются на пропаганду, на многомиллиардные бюджеты "Рашитудей", а также на содержание Чечни и Кадырова.
— А какие регионы, как вам кажется, могут начать процесс отсоединения первыми?
— Ну, вот Татарстан, например, может сказать: мы ничего общего с Россией иметь не хотим. Мы хотим достичь хотя бы 10% того успеха и прогресса, которых достигли Объединенные Арабские Эмираты за последние 15 лет. У вас уже моногорода встают на дыбы, от вас отваливаются Чечня и то, что раньше считалось благополучными регионами, потому что они не хотят больше содержать Чечню. Дальше в этой логической цепочке появляется федеральный центр, Москва, Путин и его ОПГ. Они реагируют на эту ситуацию с помощью силовиков, которым сейчас разрешено стрелять в толпу. Допустим, они поедут в эти моногорода наводить порядок. Прольется кровь, причем — с обеих сторон. Дальше начало гражданской войны уже будет делом времени. И если кто-то хочет сказать, что такого в России не может произойти, то я хочу напомнить всем, что это здесь уже происходило. Россия была ареной самой масштабной, жестокой и кровопролитной гражданской войны в истории. Когда я эмигрировал из СССР, то въехал в США в статусе беженца. Мало кто знает, откуда взялся этот статус. Он был принят Лигой Наций в начале 1920 годов для миллионов перемещенных лиц и беженцев из Российской империи, которые бежали от гражданской войны и революции, заполонив собой Европу, Азию и Америку. Так что Россия уже вошла в историю как страна, на территории которой развернулась масштабная гражданская война, из-за которой и появился статус беженца.
— Как на фоне проблем в России будут развиваться события на Донбассе?
— Создание так называемой "Новороссии" и аннексия половины территории Украины были для Путина "планом А". И поскольку этот план провалился, то единственное, что теперь может делать Путин, это дестабилизировать Украину, чтобы не дать ей выйти из орбиты российского фашизма и продвигаться в ЕС и НАТО. В рамках "плана Б" Путину нужно до бесконечности продолжать гибридную войну на востоке Украины.
— А как же ресурсы страны, которые неуклонно истощаются?
— Экономическое состояние внутри страны много чего не позволяет делать разумному человеку. Например, оно не позволяет красть активы, принадлежащие государству и частным лицам во имя обогащения Путина и его ОПГ. Оно не позволяет вести преступную и дорогостоящую войну, не позволяют финансировать пропаганду по всему миру. Но фактически Россию захватила преступная группировка с ядерным оружием. С ее точки зрения можно делать все что угодно. И они не делают что-либо на пользу стране и ее народу. Наоборот, они ежедневно совершают военные, экономические, государственные, должностные и уголовные преступления. Их место — на скамье подсудимых в Гааге. И для того, чтобы не попасть туда, им нужно продолжать совершать эти преступления, чем они и занимаются.
— А как официальный Киев может приблизить возвращение Крыма в состав Украины?
— Приблизить возвращение полуострова украинская сторона может и обязана. Но это можно сделать только после падения режима Путина. Соответственно, Украина должна сделать все от нее зависящее для того, чтобы режим Путина пал.
— Каким образом? Разве это не должно произойти внутри России?
— Не всегда и не во всем. Например, если бы Украина проводила реформы, которые были заявлены два или полтора года назад со скоростью раз в десять превышающей реальную, то это послужило бы примером для десятков миллионов граждан России. Они бы увидели, что значит вырваться из орбиты российско-фашистского режима Путина и его ОПГ. Они бы поняли, что так называемая Революция Достоинства не приносит хаос, бедствия и войну, как это сейчас преподносится российской пропагандой, а означает прогресс, реформы, экономическое процветание, путь в Евросоюз, а также интеграцию в мировую экономическую и финансовую систему. Вторая вещь, которую Украина могла бы делать гораздо эффективней, — это консолидировать страны Запада к еще большему противостоянию преступному режиму Путина, в том числе, из-за нарушения Будапештского меморандума. Ведь произошло грубое нарушение этого договора, а США и Великобритания не вступили в противостояние с Путиным во время аннексии Крыма и вторжения на восток Украины.
— Каким может быть дальнейшие развитие украинско-российских отношений?
— При режиме Путина — никаким. Почитайте то, что пишут и говорят по отношению к Украине такие одиозные личности, как Патрушев, Глазьев, Нарышкин, Лавров, Миронов, и вы сами ответите на свой вопрос. Каких-либо отношений при нынешней власти в принципе не может и не должно быть. Украина не должна выстраивать свои отношения с восточным соседом, точно так же, как Польша и Чехословакия не должны были выстраивать какие-либо отношения с гитлеровской Германией. Это страна-агрессор. Против нее следует воевать, пока территориальная целостность Украины не будет полностью восстановлена, включая принадлежность Крыма. Соответственно, есть только один путь восстановления отношений: смена власти в России, с дальнейшим многолетним лечением.
— И такая смена возможна? Как сейчас Путина поддерживают в России?
— У Бориса Гребенщикова есть замечательная песня, написанная еще в 1984 году. "Странный вопрос" называется... Попробуйте перенестись в 1942 год, выйти на улицы Берлина в форме гестапо и спросить первого встречного, поддерживаете ли вы фюрера. Вы получите ответ, который с точки зрения социологии и статистики можно сразу же выбросить в помойку. В любом авторитарном или диктаторском режиме соцопросы о поддержке лидеров не имеют никакого значения. Это тоже самое, когда у Чаушеску за неделю до расстрела был рейтинг 99%. У Саддама Хусейна, Каддафи — у всех диктаторов — тоже были подобные рейтинги. До них Путин еще не дотянул нескольких процентов. Ему надо скорее дорасти до 99%. Это так или иначе будет означать вынос его из Кремля в горизонтальном положении.
