Части украинской армии организовали прочную оборону Мариуполя, пользуясь все большей поддержкой местного населения. Популярности войскам добавляют и рассказы беженцев о голоде, вспыхнувшем в оккупированных районах Донецкой области. Местные начинают понимать, что только армия способна уберечь их от подобной участи. Наряду с возрастающей поддержкой армии, снижается доверие к власти из-за нарушений, допущенных, по мнению местных жителей, во время выборов в Верховную раду. Тем временем, беженцы из Донецка планируют вернуться в родной город на новогодние праздники.
Военных поддерживают
В Мариуполе часто слышны взрывы снарядов. Когда по пригороду бьет артиллерия противника, водители останавливают автомобили, выглядывают из окон. Прохожие тоже замирают и прислушиваются, но никто не бежит в укрытие, как раньше: в Мариуполе привыкли слышать взрывы. Как только грохот затихает, горожане пожимают плечами и возвращаются к своим делам.
К прифронтовой обстановке, по всей видимости, привыкли и представители ОБСЕ, которых редко встретишь на блокпостах и, тем более ‒ за ними, но зато в любое время их можно найти в лобби единственного современного мариупольского отеля «Рейкарц».
Город, который местные жители предпочитают называть «выстоявшим, а не освобожденным», живет мирной жизнью, хотя и таит в себе угрозы, с которыми еще предстоит столкнуться. Речь идет о ситуации на одном из градообразующих предприятий ‒ заводе «Азовмаш». Там, по словам его сотрудников, еще во время событий на Майдане велась «агрессивная антиукраинская пропаганда». Но предприятие теперь переживает опасный период снижения производства. Из общения с металлургами становится ясно, что возможное сокращение 6,5 тыс. рабочих (именно такие цифры объявляют на заводе), обвиняющих во всех своих бедах киевскую власть, грозит социальным кризисом.
Проезжая блокпост на выезде из города в сторону Донецка, нельзя не заметить, как за последние несколько месяцев изменилось отношение местных водителей к военным: летом они угрюмо хлопали дверцами под прицелами автоматов, предъявляя автомобили для досмотра, теперь же выскакивают поболтать, делятся сигаретами и оставляют судки с домашней едой.
Первая, вторая и третья волны переселенцев, регулярная ротация военных порядком истощили личные запасы горожан, но найти пару теплых носков и приготовить домашний пирог они все еще могут. Отношение жителей Мариуполя к солдатам, как ни странно, во многом изменилось благодаря приезжим из Донецка ‒ в городе очень много дончан, у которых террористы забрали все имущество, разрушили дома или просто поселились в них. Они-то и развеяли миф российской пропаганды о злодействах «карателей».
Поселки, тянущиеся вдоль дороги, ведущей из Мариуполя в Донецк, тоже привыкли к присутствию военных. Как удалось понять из разговоров с местными жителями, переломным моментом стало прекращение социального снабжения захваченных территорий и закрытие там украинских банков. Узнав о голодных смертях по ту сторону линии фронта, они поняли, от чего их защищает армия: Россия не была для них врагом, но голод всегда им был.
Украинские батальоны, обжившиеся в этих районах, преимущественно завершили подготовку подземных укреплений и теперь не боятся ни холода, ни залпового огня. Капитальные бетонные бункеры позволяют им чувствовать себя в безопасности, но и заставляют задуматься о том, насколько затяжными могут быть военные действия.
Сильно изменилось настроение бойцов. Те из них, кто еще в сентябре рассуждал категориями жизни, смерти, ненависти, героизма и страдания, сейчас все больше хладнокровно говорят о войне, как о повседневной работе. Скрасить военные будни пытаются в Волновахе. В городе с советских времен остались громкоговорители на столбах, из которых звучат песни группы «Океан Эльзы», когда работает украинская артиллерия.
Именно в Волновахе стоит последний на пути в Донецк украинский блокпост – дальше блокпосты террористов. Первые пропускают в обоих направлениях до 18.00, вторые – до 23.00.
А доверие к власти подорвано
Жители Волновахи также демонстрируют рост поддержки украинских военных, но доверие к центральной власти было здесь всерьез подорвано выборами народных депутатов. Ожидая от Киева новых правил игры, жители 60-го округа, в который, помимо Волновахского, входят Володарский, Новоазовский, Первомайский и Тельмановский районы, столкнулись с фальсификациями большего, по их мнению, масштаба, чем позволяла себе предыдущая власть.
Такая оценка заставила А’ обратиться к материалам Центризбиркома, которые подтверждают наличие проблем. К протоколу ЦИК о результатах выборов в округе прилагаются «отдельные мнения» членов комиссии, которые говорят об изменении данных протоколов, внесенных окружной комиссией. Так, заместитель председателя ЦИК Жанна Усенко-Черная прямо указывает на то, что количество голосов избирателей, отданных за одного из кандидатов ‒ самовыдвиженца, «уменьшено на 1716 голосов», а количество голосов, отданных за кандидата от Блока Петра Порошенко (БПП), «увеличено на 8873 голоса». И это при том, что в округе голосовали всего около 20 тысяч человек, а многие участки просто не открылись.
Местные жители наперебой рассказывают, что избирательный штаб кандидата от БПП находился прямо в здании ОВК, что в комиссию входила родная тетя этого кандидата, секретарем какое-то время состояла его мать и так далее. Сейчас жители пяти районов Донецкой области, входящих в 60-й округ, убеждены, что их обманул лично президент. Из-за этого возникает парадоксальная ситуация, когда украиноязычных военных-добровольцев, приехавших из Западной Украины, на волновахском рынке спешат напоить чаем, но стоит сказать местным торговцам, что ты ‒ киевлянин, как разговор заходит в тупик.
На обратном пути встречается много попутчиков из Донецка. Большой неожиданностью стали планы дончан массово приехать на Новый год в родной город, независимо того, кто будет его контролировать. Оказывается, что вживую в разных городах и дистанционно в соцсетях собираются многочисленные группы желающих провести новогоднюю ночь в Донецке.
Собеседники корреспондента А' объясняют свои намерения тоской по дому и привычкой проводить праздники именно там. Это непродуманная акция, продиктованная иррациональным желанием. Сильным и непонятным для непереселенцев.
