В российском "православии" нет любви, но есть амбиции, ненависть и презрение, — владыка Исиченко

Накануне праздника Воскресения Христового "Апостроф" пообщался с одним из наиболее авторитетных православных епископов Украины — владыкой ИГОРЕМ ИСИЧЕНКО, возглавляющим Харьковско-Полтавскую епархию Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ). Архиепископ рассказал о значении Пасхи в жизни украинцев, а также о возможности объединения церквей. По словам владыки, уже скоро Харьковско-Полтавская епархия УАПЦ может стать частью Украинской Греко-Католической Церкви (УГКЦ). Это будет первый случай объединения греко-католической и православной церквей в новейшей истории Украины.

— Владыка, каждый год мы празднуем Воскресение Христово — самый важный из всех христианских праздников. Какое значение Пасхи в жизни украинцев сегодня, учитывая те непростые обстоятельства, в которых оказалась наша страна?

— Независимо от общественно-политического контекста, Пасха всегда напоминает нам о реальности освобождения от рабской зависимости. Ведь у истоков этого праздника — ветхозаветная история исхода потомков Иакова из Египта и их сорокалетнего странствования по ближневосточным пустыням. Свобода и возвращение в Обетованную землю покупается дорогой ценой. Рабская психология воспитанного в Египте старшего поколения оказалась непреодолимым препятствием к обретению свободы. Лишь их мужественные потомки, готовые к борьбе за достойное будущее, освободившись от комплекса неполноценности, смогли войти в Обетованную землю — Ханаан.

Христос осуществляет еще более величественный переход: из-под власти духовной смерти, рабства греху, он ведет человечество в обетованный нам край вечной жизни. И этот новозаветный исход также становится уделом стойких и мужественных, способных сохранять верность евангельским ценностям, вопреки общественному мнению и враждебности окружения.

Исход из Империи зла, недавняя Революция Достоинства стали нашими этапами возврата в духовное пространство, освещаемое присутствием Христа. Нет, это еще не рай. Но наше земное отечество, родная земля, украинский язык — все, что мы вынуждены сейчас отстаивать в борьбе, — это ведь и есть ценности, определенные как ключевые среди 10 заповедей: "Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли". А это ведь вехи на дорожной карте нашего жизненного пути. В свете Пасхи испытание освободительной борьбой предстает перед нами как один из важных этапов нашего состранствования Христу в его земном пути. На пути из страны рабства в пространство вечной свободы.

— В течение двух лет войны на востоке Украины обострение конфликта почему-то происходило именно во время религиозных праздников, в том числе и на Пасху. Как вы думаете, почему это так? Россия ведь, хоть и агрессор, но декларирует, что является христианским государством…

— А скажите-ка, была ли в мировой истории хоть одна агрессия, не прикрывавшаяся благородными лозунгами? Та же Россия завоевывала Поволжье и Сибирь под прикрытием обращения инородцев в истинную веру, а затем захватила Правобережную Украину, жонглируя лозунгами защиты православия. Да и крестовые походы — не тот опыт, которым может гордиться христианский мир...

Я бы еще обратил внимание на один нюанс. На самом деле российские идеологи редко и неохотно оперируют понятием "христианство". Другое дело — православие! Но в их сленге "православие" имеет мало общего с истинным значением этого слова: вера, опирающаяся на мудрость Отцов Церкви и вселенских соборов, вера, отринувшая иконоборчество. Нет, по существу, понятие "православие" в России искажено и отторгнуто от христианских корней. Ведь чему учит Евангелие? "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою". А вот любви-то в "политическом православии" и нет! Есть амбиции ("Москва — третий Рим"), есть ненависть к противникам и презрение к инакомыслящим, есть вера в самодостаточную силу обряда, но нет главного в христианстве: всепобеждающей любви, которая должна бы распространяться не только на единомышленников, но и на врагов!

— Недавно на епархиальном съезде вашей епархии было принято решение присоединиться к УГКЦ. Расскажите, какие последствия будет иметь это решение. Означает ли, что ваша епархия уже принадлежит к УГКЦ, или для этого еще нужно решение Ватикана?

— На очередном епархиальном соборе Харьковско-Полтавской епархии пройден важный этап в объединительном процессе: согласованы механизмы объединения. Теперь очередь за сентябрьским Синодом епископов УГКЦ, который должен утвердить согласованный проект и представить его на утверждение в Рим. Естественно, до Синода продолжит работу совместная редакционная группа, которая может внести коррективы в проект в соответствии с рекомендациями собора и предложениями из приходов.

— Будет ли у вашей епархии какой-то специальный статус в УГКЦ, и как она будет сосуществовать со структурами УГКЦ, которые находятся на той же территории?

— У нас уже накоплен замечательный опыт братского взаимодействия с епархиальными структурами УГКЦ на востоке Украины. Верю, что он будет развиваться и умножаться. Харьковско-Полтавская епархия, обретя статус персональной, будет сохранять свою идентичность, но войдет в общую семью, которая, верю, будет и в дальнейшем расширяться. А чем больше в дружной семье братьев и сестер, хоть и внешне непохожих друг на друга, — тем лучше, тем крепче семья.

— Как вы собираетесь решать богословские вопросы, будете ли вспоминать Папу на Литургии?

— Львиная доля богословских проблем решается, когда мы освобождаемся от средневековых стереотипов и схоластических интерпретаций догм. Форма поминовения церковной власти будет еще обсуждаться в диалоге с иерархией УГКЦ. Я бы не выделял ее как ключевую проблему.

— Почему вы выбрали для диалога о единстве именно УГКЦ, а не, например, Киевский Патриархат (УПЦ КП)?

— УПЦ КП пока не готова к равноправному диалогу из-за уверенности в своих преимуществах как религиозной структуры, наиболее близкой к киевской власти. К тому же, ее модель, скопированная с РПЦ, как мне кажется, не совсем отвечает традициям Киевской Церкви и вызовам будущего. Но со времени своего создания УПЦ КП прошла достаточно заметную эволюцию. Надеюсь, положительная эволюция будет продолжаться.

— Возможно ли, по вашему мнению, объединение всех четырех украинских Церквей: УПЦ МП, УПЦ КП, УГКЦ и УАПЦ? С чего такой процесс должен начаться?

— Хочется верить, что инициативы Харьковско-Полтавской епархии будут изучены и использованы другими церквями. И если даже УПЦ МП, в целом, окажется вне объединительного процесса, то многие ее общины станут активными участницами этого процесса.

— Может ли трактовка Московским Патриархатом событий на Донбассе как "гражданской войны" стать препятствием для диалога с этой Церковью?

— Дело не в интерпретации современных событий, а в самой доктрине УПЦ МП. Ведь на протяжении многих лет УПЦ МП формировала у значительного сегмента украинского общества комплексы национальной неполноценности и наполняла этот сегмент идеологией "русского мира". Без решительного отказа от украинофобской идеологии УПЦ МП обречена на дальнейшее отчуждение от украинского национального массива.

— Что могут сделать другие украинские Церкви, чтобы вести эффективный диалог с УПЦ МП, несмотря на влияние РПЦ и Москвы?

— Пока что единственное, что можно сделать, — учиться различать административные структуры с их идеологическим аппаратом и рядовых верующих соотечественников, которых удерживают в УПЦ МП как бытовой консерватизм, так и ряд других факторов. Эти факторы необходимо изучить, учесть и с ними считаться.

— Расскажите, как изменилось ваше служение с началом войны на Донбассе. Знаю, что в Харьковскую область прибыло много беженцев, расскажите о деятельности Церкви среди них.

— Один наш приход в Красном Луче временно прекратил служение, а настоятель вынужден был бежать в Киев. В городских приходах появились переселенцы. Некоторые из них не прижились, остались чужими ментально и ушли из церковной жизни. Но есть люди, ставшие для нас настоящим открытием. Это глубоко верующие украинцы, хорошо сохранившие родной язык на Донбассе, интенсивно работающие над своим духовным совершенствованием. Есть такие и в харьковской общине.

Наши прихожане помогали беженцам, принимали их у себя дома. Активные миряне, объединенные в Харьковское братство апостола Андрея Первозванного, создали волонтерскую организацию "Доброчинець" и активно помогают фронтовикам.

— Есть ли на ваш взгляд какие-то особенности церковного служения во время войны? И стоит молиться за солдат агрессора?

— Молиться за врагов — наша христианская миссия, и она не подлежит сомнению. Главная этическая проблема сейчас — как защититься от ненависти. Об этом часто приходится говорить на проповеди, а еще чаще — на исповеди. Для участников боевых действий еще более болезненна проблема убийства. Ведь солдаты призваны убивать врага, защищая родную землю. А убийство в любом случае остается грехом и ложится камнем на совесть. Духовник призван помочь в поиске выхода из этой моральной проблемы.

— Есть ли в вашей епархии военные капелланы (священники, служащие среди военных)?

— У нас официально несет капелланскую службу отец Владимир Червонников из Канева. А протоиерей Дмитрий Романкив из Сватова с первых дней противостояния на Донбассе оказался в гуще военных событий. И я думаю, что без его активной пастырьской опеки над защитниками Сватова судьба этого замечательного городка на востоке Слобожанщины была бы под угрозой. Отец Дмитрий все время был на месте, среди людей. Он выезжал на блокпосты, в воинские части, исповедовал, благословлял, молился вместе с воинами, воодушевлял их на отпор врагу. И сейчас он достойно выполняет свою миссию. А Минобороны и МВД за два года даже не ответили на мою информацию о его назначении ответственным за капелланскую службу в нашей епархии...

— Какие сегодня отношения между ключевыми конфессиями на Слобожанщине? Происходит диалог и если да — то вокруг чего?

— У нас давние дружеские отношения с римско-католической диецезией, с греко-католическим экзархатом. Взаимоотношения с УПЦ КП в свое время испортила передача этой конфессии нашего епархиального управления и Иоанно-Богословской церкви Харькова. Но в последние годы с приходом в Харьков епископа Митрофана наладились корректные контакты и с ним. К сожалению, УПЦ МП остается вне этого круга. С протестантами я обычно встречаюсь в местном отделении Украинского Библейского общества.

— Как бы вы описали жизнь религиозных общин в Харькове? Насколько там активны религиозные конфессии?

— Безусловно, Харьков проигрывает западноукраинским городам по интенсивности религиозной жизни. И дело не только в постсоветских комплексах. Крупный научный и университетский центр, наш город предлагает скорее современную либеральную модель отношения к религии как личному делу каждого. И хотя в отдельные периоды то УПЦ МП, то УПЦ КП становятся объектами государственного протекционизма, это не очень расширило их реальное влияние на повседневную жизнь среднего харьковчанина. Деятельность религиозных общин сосредоточена вокруг храмов, и только события последних лет и вооруженная агрессия России стимулировала активизацию волонтерского служения. Хотя и в среде волонтеров церковное присутствие относительно невелико.

— Какие, по вашему мнению, сегодня главные духовные проблемы в обществе, и на Харьковщине, в частности, и как Церковь помогает с ними справляться?

— Корнем многих проблем, как мне кажется, остается крайне узкое понимание собственной веры. Она часто формальна, лишена регулярной личной молитвы и отгорожена от реальной семейной жизни, как и от работы. Поставить свечку, освятить паску, сходить на кладбище — а вне этого жить, не замечая Бога и не прислушиваясь к Его голосу. Такова позиция большинства моих земляков. Это и создает пустоту, которую каждый по-своему старается заполнить. Тут появляются и алкоголь, и наркотики, и погружение: кого — в телесериалы, кого — в социальные сети.

Иллюзией деятельности становится потребительский азарт с его "храмами" — многочисленными супермаркетами и грандиозными харьковскими рынками, со всепроникающей коррупцией. А все заканчивается одинаково — постепенно нарастающей апатией, болезненными разочарованиями, душевными кризисами и депрессиями.

Противопоставить этому миру миражей можно только одно — открытие реального присутствия Христа как Божьего Сына, страдавшего за нас и воскресшего в преддверии нашего будущего воскресения. Заметить Его присутствие нам позволяет активная церковная жизнь: систематическая молитва, чтение Священного Писания, непременное участие в воскресных и праздничных богослужениях, в делах милосердия.

Среди других евангельских сюжетов в пасхальные праздники вспоминается история двух апостолов, Луки и Клеопы, которые в глубокой скорби шли из Иерусалима после распятия их Учителя. Они даже не заметили в присоединившемся к ним в дороге спутнике воскресшего Иисуса. И только когда они услышали Его поучения, когда сели за стол и Иисус преломил хлеб, как делал это на Тайной вечере, Лука и Клеопа узнали Учителя, ожили и заспешили назад, к единомышленникам, которых хотели уже оставить.

Лишь так, в движении, в духовном развитии, в активной христианской жизни, постоянно координируемой с евангельскими заповедями, мы и можем сделать потрясающее открытие: а Христос-то, оказывается, был все время рядом! Только мы этого не замечали, сосредоточенные на своих личных проблемах... Тогда и откроется нам радостная перспектива, которую в праздничные пасхальные дни мы с воодушевлением провозглашаем словами: Христос воскресе! Воистину воскресе!